Особого внимания заслуживает вопрос о тех элементах мировоззрения Достоевского-петрашевца, которые подготовили в последующие годы его переход к «почвенничеству».

При сопоставлении с «Петербургской летописью» (1847), где Достоевский, полемизируя вслед за Белинским со славянофилами, защищал значение петровских преобразований и выражал свою горячую веру в будущее созданной Петром новой России, показания его на следствии позволяют говорить об изменившемся, более сложном отношении его к проблемам, находившимся в центре борьбы западников и славянофилов 1840-х годов. Достоевский характеризует в своих показаниях фурьеризм как продукт «западного положения вещей», противопоставляя Запад, где «разрешается <…> пролетарский вопрос», России, где «нет пролетариев». «И земля-то наша сложилась не по-западному», — замечает он. И в то же время в отличие от славянофилов Достоевский по-прежнему положительно отзывается о Петре I и именно на пример Петра ссылается в доказательство возможности для России, при условии верного понимания правительством нужд общества и народа и сочувственном отношении к ним, избежать «русского бунта». Все эти утверждения в известной мере подготовляют позднейшие идеи писателя периода «Времени» и «Эпохи».

По свидетельству А. П. Милюкова, Достоевский говорил уже в 1848–1849 гг., что «народ наш не пойдет по стопам европейских революционеров»: «Мы должны искать источников для развития русского общества не в учениях западных социалистов, а в жизни и вековом историческом строе нашего народа; в общине, артели и круговой поруке давно уже существуют основы, более прочные и нормальные, чем в мечтаниях Сен-Симона и его школы».

«По словам И. M. Дебу, — записал первый биограф Достоевского О. Ф. Миллер, — и у „фурьеристов“ (имеется в виду кружок социалистов-теоретиков, созданный рядом участников «пятниц» Петрашевского. — Ред.) обращено было внимание на русскую общину, с которою познакомил их, как и многих у нас, Гакстгаузен». Достоевский не принадлежал к кружку «фурьеристов» (в который входили И. M. Дебу и H. Я. Данилевский). Но он мог уже в 1840-х годах разделять отношение этого кружка к русской крестьянской общине.[221] Позднее, в пореформенных условиях, вера молодого Достоевского в «общину, артель и круговую поруку», подготовившая «почвеннические» элементы его мировоззрения, вошла в него в трансформированном виде. Именно здесь, по-видимому, — источник частичных совпадений между теми местами показаний Достоевского на следствии, где говорится о своеобразии путей развития России по сравнению с Западом, и его высказываниями 1860-1870-х годов на ту же тему.