Полдень того же дня. Ассунта пристраивает похоронный венок к двери дома. На крыльце доктор и отец де Лео.
Полдень того же дня. Ассунта пристраивает похоронный венок к двери дома. На крыльце доктор и отец де Лео.
Доктор. Ребенка она потеряла. (Ассунта издает слабый стон жалости и крестится.) Серафина женщина сильная, и это ее не убьет. Но она нарочно не хочет дышать. За ней надо следить и не выпускать из постели. (Вынимает из портфеля шприц и маленький пакетик, вручает их Ассунте.) Это морфий. В руку иглой, если будет опять кричать и вырываться.
Доктор
(Ассунта издает слабый стон жалости и крестится.)
(Вынимает из портфеля шприц и маленький пакетик, вручает их Ассунте.)
Ассунта. Хорошо.
Ассунта
Отец де Лео. Но в одном я хочу ясности – тело Розарио нельзя предавать огню.
Отец де Лео
Доктор. Да вы видели «тело Розарио»? Что от него осталось?
Доктор
Отец де Лео. Да, видел.
Отец де Лео
Доктор. Вам не кажется, что оно и так сгорело?
Доктор
Отец де Лео. Конечно, сгорело. Когда в него стреляли, грузовик врезался в столб и загорелся. Но кремация – это совсем другое дело. Это мерзость в глазах Господа Бога.
Отец де Лео
Доктор. О каких таких мерзостях вы говорите?
Доктор