Светлый фон

Хадсон водрузил очки обратно на нос.

— Я напишу новую книгу, — пообещал он, — и сделаю вас посмешищем всей страны.

Засим он удалился — потерянный, подавленный и посрамленный. Спустя минуту Пэт вслух прокомментировал увиденное:

— У этих литераторов никогда не бывает толковых идей. Не припомню случая, чтобы кто-нибудь из них выдал что-нибудь стоящее, а я уже двадцать лет в этом бизнесе, на сценариях и рекламе.

— А сейчас вы в работе? — спросил Дейл.

Пэт слегка замешкался с ответом:

— Только что закончил проект.

Это «только что» было пять месяцев назад.

— Какие фильмы вы делали? — спросил Дэйл.

— Все и не упомнишь — я в титрах с двадцатого.

— Зайдем ко мне в офис, — предложил Дик Дейл. — Есть интересный разговор — теперь, когда этот ублюдок свалил обратно на свою новоанглийскую ферму. Не понимаю, зачем нужны эти новоанглийские фермы, когда на западе полно еще не освоенной земли?

Пэт бросил свой предпоследний десятицентовик чистильщику и слез со стула.

II

II

Теперь мы наблюдаем разговор по существу.

— Проблема в том, что этот композитор Реджинальд Де Ковен[165] — личность совершенно бесцветная, — говорил Дик Дейл. — Он не был глухим, как Бетховен, не работал поющим официантом, не сидел в тюрьме — словом, тут не за что зацепиться. Он только и делал, что сочинял музыку, а из всей его музыки широко известна только песенка «Обещай мне». Так что придется выстраивать сюжет вокруг этого — типа обещаний какой-нибудь его возлюбленной, которые в конце концов сбываются.

— Мне нужно время, чтобы все это обдумать, — сказал Пэт. — Если Джек Бернерс даст мне эту работу…

— Он тебе ее даст, — заверил Дик Дейл. — С этого дня сценаристов для своей картины я выбираю сам. Сколько тебе обычно платят — полторы? — Он бросил взгляд на ботинки Пэта. — Семьсот пятьдесят?

Секунду-другую Пэт смотрел на него в растерянности, а потом выдал экспромтом один из своих лучших образчиков художественного вымысла за последнее десятилетие.

— Я закрутил роман с женой продюсера, — сказал он, — и боссы сговорились держать меня в черном теле. Так что сейчас я получаю только триста пятьдесят.