Восемьдесят процентов всего объема работ на трассе выполняли с помощью экскаваторов. Стройке полагалось по норме двадцать экскаваторов, но их было всего лишь двенадцать. Поэтому с таким интересом отнеслась вся стройка к идее о круглосуточной четырехсменной работе бригад драгеров.

Больше всех была довольна Галина Аркадьевна. Ведь Учу на стройку привел Андро Гангия. И не только привел, но и направил на экскаватор. Галина Аркадьевна часто навещала Учу и Бондо и с удовольствием наблюдала, с какой ответственностью обучают они трактористов Дзуку Цулая и Буху Хурция, привезенных на стройку Лонгинозом Ломджария. И ребята, поощренные заботой и вниманием своих учителей, старались изо всех сил, чтобы как можно лучше освоить тяжелую и нужную работу драгера.

У драгеров на стройке были две основные задачи: прорыть каналы и насыпать дамбы на Риони, Циви, Хобисцкали, Техуре, Абаше и Ногеле.

Каналы были призваны осушить болота, а дамбы — обуздать реки. На некоторых участках уровень воды в реках был ниже осушаемых земель, а это наряду с наводнениями способствовало заболачиванию почвы. Поэтому дамбы здесь насыпались повыше.

Строительство дамб на реках началось уже давно, и опыта драгерам было не занимать. Даже там, где возведение дамб не было закончено, наводнения уже не грозили опасностью, — дамбы насыпались далеко от русла рек по обе их стороны. Вот почему основное внимание уделялось прорытию каналов.

Бондо Нодия даже после окончания своей смены еще долго занимался со своим подопечным Дзуку Цулая. Через две-три недели Дзуку уже мог самостоятельно управлять «Комсомольцем».

Не меньших успехов добился и Учин ученик — Буху Хурция. Недалек был и день укомплектования бригад и перехода к круглосуточной работе.

Частенько, возвращаясь со смены, Бондо забредал на берег Хобисцкали. Ведь та же река протекала через родную деревню Бондо и Ции. Но там, в горах Лакады, течение реки было быстрым и неспокойным. С шумом и шипением прокладывала она путь среди каменистых берегов.

Когда еще Ция дружила с ним, веселое и бурное течение реки неодолимо притягивало к себе Бондо, придавая ему бодрости, азарта и силы, подстегивая и радуя его. Он был готов броситься в реку, отдаться ее сумасшедшему бегу, кричать всему свету о том, что Ция любит его и что нет в мире человека счастливее его. Ему казалось, что бедовая и стремительная река разделяет его любовь и счастье... Здесь же течение реки было ленивым, неторопливым и грустным, как и его горькие думы о навеки потерянной любимой. Долго сидел Бондо на берегу Хобисцкали, стремясь развеять свою печаль. Но печаль становилась лишь острей, глубже и неизбывней...