«О! – подумала Скарлетт. – Это было в том письме! Разве он это хотел сказать?» – Я вам не верю, – решительно изрекла миссис Мерриуэзер. – Вы неправильно истолковали его слова.

– Я никогда не ошибаюсь в отношении Эшли, – спокойно ответила Мелани, хотя губы у нее дрожали. – Я всегда понимаю его с полуслова. Он думает так же, как и капитан Батлер, только выражает это не в столь резкой форме.

– Постыдились бы сравнивать такого благородного человека, как Эшли, с этим подонком, капитаном Батлером! Вы, верно, сами считаете, что Дело, за которое мы боремся, не стоит ломаного гроша!

– Я… я сама еще не разобралась в своих чувствах, – неуверенно пробормотала Мелани. Ее жар остыл, и она уже испугалась своей вспышки. – Я… я тоже готова отдать свою жизнь за наше Правое Дело, как готов отдать ее Эшли. Но… я считаю… я считаю, что мы не должны мешать мужчинам думать по-своему, потому что они умнее нас.

– В жизни не слыхала подобной чепухи! – фыркнула миссис Мерриуэзер. – Останови-ка лошадь, дядюшка Питер, ты Проехал мой дом!

Дядюшка Питер, стараясь не пропустить ни слова из разговора, происходившего у пего за спиной, промахнул мимо дома миссис Мерриуэзер и теперь начал осаживать лошадь. Миссис Мерриуэзер вышла из экипажа, ленты на ее чепце трепетали, как паруса под шквальным ветром.

– Вы еще пожалеете! – сказала она. Дядюшка Питер хлестнул лошадь вожжой.

– Как же вам, молодые барышни, не совестно доводить мисс Питти до состояния, – укорил он их.

– Ни до чего они меня не довели, – ко всеобщему изумлению, неожиданно заявила тетушка Питти, неизменно лишавшаяся чувств даже при куда менее волнующих обстоятельствах. – Мелли, милочка, я знаю, ты хотела заступиться за меня, и я очень рада, что наконец кто-то немножко сбил с Долли спесь. Больно уж привыкла она здесь всеми командовать. Как это ты так расхрабрилась? Но следовало ли тебе все-таки говорить все это про Эшли?

– Но это же правда, – сказала Мелли и беззвучно заплакала. – И я нисколько не стыжусь того, что он так думает. Он считает, что эта война нам не нужна, но он будет сражаться и, быть может, погибнет, а для этого нужно куда больше мужества, чем сражаться за дело, в которое веришь.

– Будет вам, мисс Мелли, не плачьте посреди улицы! – заворчал дядюшка Питер, яростно нахлестывая лошадь. – Народ бог весть что про вас подумает. Сейчас приедем домой, там и поплачете.

Скарлетт молчала. Она даже не пожала руки Мелани, которую та подсунула под ее ладонь, ища утешения. Скарлетт читала письма Эшли с единственной целью – удостовериться в том, что он все еще любит ее. Теперь, после слов Мелани, ей открылся новый смысл тех фраз, которые она столь небрежно пробегала глазами.