Вылечить или вымолить?

Вылечить или вымолить?

Нашему старшему сыну в три года поставили диагноз «аутизм». Аутизм не лечится никакими средствами современной медицины и психотерапии. Нам предлагали и в специнтернат его сдать, и родить «здорового», и не трогать его лишний раз, и смириться, что он вырастет «овощем». Сегодня Дане десять. Те, кто ничего не знает о его диагнозе, могут даже не заметить ничего необычного в его поведении. А врачи теперь говорят, что, раз все прошло, значит, не было у него никакого аутизма. Потому что он не лечится.

Но есть в нашем окружении люди, которые знали его тогда и видят его сейчас. И одна из наших специалистов как-то сказала мне: «Глядя на вас, я понимаю, что Бог есть. Что вы ребенка просто вымолили. Раньше, когда мне кто-то говорил, что будут лечить аутиста любовью или молитвами, я усмехалась. Не верила. Потому что это невозможно. Но я смотрю на него и тоже начинаю верить. Потому что иначе такое никак не могло произойти».

Я ей верю. Она видела сотни, тысячи детей с аутизмом в различных вариантах и стадиях. Она знает, о чем говорит. И, хотя она лучший специалист в России, она признается, что даже она не могла бы достигнуть таких результатов.

Другой высококвалифицированный специалист также сказал нам, что это чудо и что такое невозможно, что ни один специалист такого бы не сделал. Аутиста можно натаскать на общение, можно научить нужным навыкам. Но заставить его хотеть жить и общаться — невозможно. А в нашем случае — это случилось.

Я не хочу хвастаться и не приписываю все заслуги нам. Наоборот, я хочу сказать, что мы ничего не сделали сами. Все терапии, которые мы пробовали, давали временный эффект или совершенно не тот результат, которого мы ожидали. В течение года Даня занимался от рассвета до заката и одним, и другим, и третьим. И прогресс был минимальным. А потом мы уехали в свое длительное путешествие, оставив все терапии и занятия в прошлом. Опасались отката и того, что ничего не изменится. Но он вдруг стал меняться на глазах. И сегодня это совсем другой человек.

Все это было бы невозможно, если бы мы при этом не молились. Я действительно уверена в том, что мы его вымолили. Когда мы первый раз приехали в Индию, во всех храмах, во всех святых местах я просила только одного. Моя мечта и моя боль были лишь про нашего старшего сына. Мы посетили много разных храмов, храмов разных традиций. Мы были и у Ксении Петербуржской, и у Матроны Московской, мы передавали записки со знакомыми на Стену плача в Израиле, мы регулярно заказывали службы за него. И все мои молитвы так или иначе были только о нем. Принимая омовения в святых водах, я молилась о его здоровье. Совершая благотворительность в том или ином виде — плоды мысленно отдавала ему. Желая всем счастья, опять же думала о нем.