27. Ibid., pp. 594–5.

28 Ibid., p. 549.

29. Ibid., pp. 576–7.

30. Ibid., p. 592–4.

31. William Bernet and Amy J. L. Baker, ‘Parental alienation, DSM-5, and ICD-11: Response to critics’, Journal of the American Academy of Psychiatry and the Law (online), March 2013, 41(1), pp. 98–104.

32. В 2008 году в Брисбене клинический психолог Уильям Ригли получил выговор от Квинслендского совета психологов за то, что сослался на синдром родительского отчуждения во время выступления перед Семейным судом. В статье в издании The Australian об этом рассказано так: «В ходе разбирательства выяснилось, что доктор Ригли сделал заявление в суде три года назад, после чего матери было отказано в опеке над двумя детьми. Выступление доктора «продемонстрировало недостаток профессиональных знаний и опыта, некомпетентность или пренебрежение своими долгом». ‘Ruling debunks custody diagnosis’, The Australian, 7 April 2008.

33. Independent Children’s Lawyer & Rowe and Anor [2014] FamCA 859, 8 October 2014.

34. Paragraphs 38 and 39, Dec 2014 judgement.

35. S. Jeffries, R. Field, H. Menih & Z. Rathus, ‘Good evidence, safe outcomes in parenting matters involving domestic violence? Understanding family report writing practice from the perspective of professionals working in the family law system’ UNSW Law Journal, 2016, 39(4), p. 1355.

36. Консалтинговая компания Brown проанализировала в Австралии 100 судебных кейсов в рамках проекта «Магеллан» (Magellan Project, 2003). Данные по четверти из этих случаев были взяты из отчета государственной службы опеки. Аналитики выяснили, что обвинения в абьюзе оказались ложными лишь в 11 случаях из сотни. Матери выдвигали обвинения в адрес отцов в два раза чаще, чем отцы против матерей (48 % против 21 %). Две трети обвинений, сделанных матерями (32 из 48 случаев) оказались обоснованными. И только треть (7 из 21 случая) мужских претензий нашли подтверждение при расследовании. Только в одном случае фигурировало свидетельство ребенка – факты по нему подтвердились. Если за целое принять все подтвержденные случаи, то в 32 кейсах (63 %) виновниками насилия были отцы. В 16 % случаев, где насилие подтвердилось, в качестве агрессора выступали другие члены семьи, включая матерей. В 11 случаях обвинения оказались ложными. Из них в 5 случаях лжесвидетелями выступали матери, а в 6 случаях – отцы. При этом также было замечено, что в большинстве случаев у сфабриковавшего ложные обвинения родителя диагностировались серьезные психические расстройства и/или он/она сам/а в детстве подвергался сексуальному насилию. Matthew Myers, ‘Towards a safer and more consistent approach to allegations of child sexual abuse in family law proceedings – expert panels and guidelines’, paper given at the World Congress on Family Law and Children’s Rights, Sydney, March 2013.