Саперы говорили нам, что взрывные устройства достигли такого уровня сложности, что на изготовление каждого требовались сотни часов. Наш парень был весьма умным и весьма целеустремленным, при этом располагал массой времени, за которое ни перед кем не держал отчет.

Правительство пообещало миллионную награду тому, кто предоставит информацию, которая приведет к поимке Унабомбера. Была учреждена круглосуточная горячая линия, 1-800-701-BOMВ, на которую ежедневно поступало более двадцати тысяч звонков.

10 декабря 1994 года Томас Моссер, вице-президент и генеральный менеджер рекламного агентства «Янг энд Рубикем» был убит взрывом бомбы, присланной в посылке в его резиденцию в Норт-Колдуэлл, Нью-Джерси. Эта посылка, размером с видеокассету, была отправлена из района Сан-Франциско-Бей. Отправителем выступал вымышленный профессор из Сан-Франциско. Как и с посылкой профессору Патрику Фишеру, НС в данном случае отстал от времени – он отправил пакет Моссеру на старую работу, в «Берсон-Марстеллер», откуда он уволился больше года назад. Перенос кампании с бомбами в Нью-Джерси выглядел еще одной попыткой запутать следствие, которое велось преимущественно в Чикаго и Сан-Франциско.

У этого преступления не прослеживалось четкого мотива вплоть до 24 апреля следующего года, когда в «Нью-Йорк-таймс» пришло письмо, где объяснялось, что агентство Моссера стало мишенью из-за «манипулирования общественным мнением». Бомбист придумал собственную теорию, но я рассматривал это лишь как дымовую завесу, с помощью которой он пытался скрыть свою ярость и фрустрацию. Я знал, что теперь, когда он начал коммуницировать, его поимка – лишь вопрос времени.

Бомбист придумал собственную теорию и послал ее в прессу, но я рассматривал это лишь как дымовую завесу, с помощью которой он пытался скрыть свою ярость и фрустрацию. Я знал, что теперь, когда он начал коммуницировать, его поимка – лишь вопрос времени.

Бомбист придумал собственную теорию и послал ее в прессу, но я рассматривал это лишь как дымовую завесу, с помощью которой он пытался скрыть свою ярость и фрустрацию. Я знал, что теперь, когда он начал коммуницировать, его поимка – лишь вопрос времени.

Преступление, оказавшееся последним, произошло в тот же день, когда поступили письма в «Нью-Йорк таймс» и профессору Дэвиду Гелернтеру, пострадавшему в 1993-м. Конечно, это было страшно, но главное, что Унабомбер продолжал коммуницировать, что являлось хорошей новостью.