Далее, в среду, Николь Сингер звонит детективу, расследующему дело. В почтовом ящике она нашла небольшой пакет, завернутый в коричневую бумагу, без обратного адреса. Открыв его, она обнаружила внутри варежку Элси. В беседе с детективом и агентами ФБР она утверждает, что абсолютно уверена – это варежка ее дочери. Она точно знает, потому что на манжете там есть дырочка, которую давно следовало зашить.

В посылке нет ничего, кроме варежки, – ни записки, ни письма.

Вы советуете координатору еще раз проверить Николь Сингер на детекторе, потому что это не похищение. Девочка мертва, Николь ее убила.

Почему вы усомнились в ее показаниях?

Есть несколько деталей, вызывающих подозрение. Первое – мать оставила ребенка одного в квартире, которая то ли заперта, то ли нет, но тут мы еще можем дать ей поблажку. Второе – позвонив 911, она говорит оператору, что ее «ребенка похитили». Это настолько страшная для родителя мысль, что большинство из нас будут сознательно или неосознанно гнать ее от себя. Обычно родители в подобной ситуации говорят, что ребенок пропал, что не могут его найти, что он убежал, спрятался куда-то… лишь бы не думать о похищении. Естественно, это не железное правило, но ее слова наводят на размышления.

Вспомним семейное положение мисс Сингер: она молодая мать-одиночка, у которой роман с одиноким мужчиной без детей.

Однако больше всего ее выдает варежка, присланная по почте. Если вдуматься, это не имеет никакого смысла. Есть три варианта развития событий в случаях, когда детей похищают незнакомцы. Первый – похищение ради выкупа. Второй – похищение человеком, который собирается причинить ребенку вред по своим внутренним причинам, например, ради извращенного сексуального удовлетворения. Третий – похищение психически неуравновешенными и несчастными людьми, у которых нет собственных детей. В первом случае похититель будет коммуницировать с родителями, выдвигая требования и договариваясь о передаче денег. Во втором и в третьем он ни в коем случае не захочет с ними общаться; разве что за редчайшими исключениями – если это по-настоящему сумасшедший, садистический индивид. Однако подобное развитие событий крайне маловероятно.

У похитителя нет никаких причин отправлять обратно варежку – разве что с целью доказать, что ребенок у него. Но в таком случае он потребовал бы выкуп, или хотя бы упомянул о нем. Похитителю нет смысла держать у себя заложника дольше, чем это необходимо.

Полиграф – неточный и неидеальный инструмент, к данным которого всегда лучше относиться критически. В данном случае есть две причины, по которой проверка не вызывала подозрений у специалиста. Николь могла убедить себя, что ее поступок был «правильным» и «необходимым», и таким образом успешно обмануть прибор. С еще большей вероятностью специалист просто неправильно интерпретировал ее реакцию как «чувство вины» за то, что она оставила ребенка одного.