В последних фразах сказано что-то определенно новое, понятое совсем недавно, во время болезни.

Уже после болезни, в начале 1903 года, Толстой формулирует «особенно важное к определению жизни»:

«Жизнь есть сознание. Сознаний два: одно – низшее сознание: сознание своей отделенности от Всего; и высшее сознание: сознание своей причастности ко Всему, сознание своей вневременности, внепространственности, своей духовности, сознание всемирности»(54.173).

«Первое сознание – своей отделенности – я называю низшим потому, что оно сознается высшим духовным сознанием (я могу понять, сознать себя отделенным). Второе же сознание – духовное – я не могу сознать. Я сознаю только, что я сознаю, и сознаю, что я сознаю, что сознаю и так до бесконечности. Первое сознание (низшее) дает, вследствие своей отделенности, понятие телесности, материи (и движения и потому пространства и времени); второе же сознание не знает ни телесности, ни движения, ни пространства, ни времени, ничем не ограничено и всегда равно само себе. Вся задача жизни состоит в перенесении своего я из отделенного во всемирное, духовное сознание»(54.180).

И тут же (читая Франциска Ассизского):

«Жизнь есть сознание своего единства с Богом»(54.180), то есть жизнь не есть «низшее сознание», сознание отделенности, сознание человека, а есть сознание нераздельности, всемирности. Подлинно мы существуем в высшем сознании и из него «пробуждаемся^*) к новому сознанию (новой отделенности)». Истинная жизнь всегда такая, какая есть – Жизнь Всего, Жизнь Бога, участником которой должен становиться человек. Этому служит и любовь, которая есть стремление сделать «свое сознание» сознанием Бога, слить себя с Ним:

^*) Толстой так часто использует понятие «пробуждения» потому, что «сон» – это состояние, когда действует и заправляет только животная личность (человек просыпается, как только заговорит душа), а «пробуждение» – когда начинает жить и может заправлять духовное Я.

«Любовь есть стремление захватить в себя Все, сделать свое сознание сознанием Всего. В пределах, в которых сознает себя человек в этом мире, это невозможно, и потому любовь указывает ему на иной мир, приближает его к иному миру, в котором осуществится его стремление, когда разрушатся пределы – здешняя жизнь, препятствующая осуществлению его стремления»(54.167). Такова любовь к Богу, сливающая в единое целое Бога и высшую душу человека.

Общий вывод – любовь не основополагающее, а производное начало жизни:

«Любовь не есть главное начало жизни. Любовь последствие, а не причина. Причина любви – сознание своей духовности (то есть сознание нераздельности, Сознание, которым обладает Бог. – И. М.). Это сознание требует любви, производит любовь»(54.186), – конечно, агапическую любовь, которая, как в те же дни разъясняется, «есть признание собою всех существ мира»(54.183).