В сущности, для Бога всё стоит, всё неподвижно и бестелесно, но есть жизнь. Какая? Мы не можем понять и знать. Наша же жизнь состоит в переходах из одной жизни в другую, вечное движение, вечное воскресение, вечный рост.^*) Но хотя жизнь наша и духовна, и материя и движение – условия нашей отделенности, жизнь в этом мире не только не призрак, но самая настоящая единая жизнь, и цель нашей жизни – служение той общей жизни, которую мы знаем»(55.12-13).

^*) Обратите внимание: вечный духовный рост тут – это движение сквозь Обители, из одной низшей отделенности в другую, высшую отделенность – «вечное воскресение».

И наконец:

«Для себя я – одно цельное существо, составленное из меня, прошедшего через время; для высшего же существа я – только выражение его ограниченного сознания. Трудно понять, но так»(55.14-15).

Толстой ищет понятийную формулу, выражающую его состояние жизни и вместе с тем существование вообще, Существование как таковое, формулу, включающую Бога и мир, жизнь и смерть, материю и сознание, смысл и цель, время и пространство, человеческую личность и Божественное «Я». Человеческое «Я» определено здесь как выражение «ограниченного сознания» Бога, сознания Самого Бога в отграниченности.

«То, что я называю своим телом, своим организмом, есть то отверстие, через которое я сознаю. Уничтожь организм – закрывается отверстие… Смерть – это захлопнутое окно, через которое смотрел на мир, или опущенные веки и сон, или переход от одного окна к другому»(55.17).

«Для Бога всё, что было и будет, всё это есть, все сливается в Его жизни, как в моей жизни сливается в одно всё мое прошедшее, настоящее и (сливается, наступая) будущее»(55.24).

Как человек не в силах обнять в одно и то же время настоящее, прошедшее и будущее, «точно так же человек не в силах совместить сознание тела, души и Бога; а они совмещаются в его жизни и живут одновременно в нем»(55.23).

«Вся загадка, вся трудность, весь узел определения жизни в том, что жизнь есть сознание настоящего мгновения, и вместе с тем моя жизнь есть жизнь всего мира и в пространстве и во времени, но я не могу ее сознать всю (как может, должен сознавать Бог), но сознаю ее по частям во времени и пространстве. Я – и я в 50, и 30, и 20 лет, и 10, и во время рождения, и до рождения, и в отце, деде, прадеде и во всем существующем. Все это во мне уже есть. И все, что будет со мной при жизни и после смерти, всё это уже есть, но я только не пережил еще этого, но переживу. И только от этого есть движение и материя, время и пространство. Опять на пределах откровения и бреда»(55.30-31).