Убедившись, что Хадсон удалился на безопасное расстояние, сворачиваю на тропинку к частному пляжу. Темно, хоть глаз выколи, и совершенно пусто. Снимаю босоножки и вешаю их на руку, пытаясь грациозно пробраться по ракушкам и небольшим лужицам к бару, который закрыт на ночь. От ряда пустых пляжных кресел доносится длинный свист. Легким шагом направляюсь туда, изо всех сил изображая непринужденность. Кресла, скорее, напоминают круглые кровати под пологом, и только во втором я замечаю удобно угнездившегося Блейза.

— Привет, красотка, — тихо произносит он.

Робко здороваюсь, все еще сжимая в одной руке босоножки, а другой придерживая подол длинной юбки. На самом деле я не ожидала увидеть его здесь, поэтому удивлена и нервничаю. Он жестом указывает мне укромное местечко. Бросаю обувь на песок и забираюсь к нему, спрашивая, как он добрался до пляжа. Не могу представить его в машине — для такого парня слишком обыденно. Он глубоко затягивается косяком и передает его мне, но я отрицательно качаю головой. Теперь, когда пытаюсь разглядеть в нем реального человека, а не просто полубога из моих снов, мне интересно узнать его настоящее имя. Он просит пообещать не смеяться над ним.

— Эфраим, — говорит он.

— Библейское имя. Тебя еще кто-нибудь так называет?

— Моя мать.

— А как ты стал Блейзом? — спрашиваю.

— А как ты думаешь, мамочка? — говорит он, смеясь, и, прежде чем я успеваю ответить, его губы оказываются на моих, такие мягкие, словно пуховые подушки, что мне хочется их укусить. Его дыхание сочетает в себе табак и траву, и я улавливаю запах одеколона на его коже, это кажется мне трогательным — признак того, что он готовился к встрече со мной. Он укладывает меня на спину и многозначительно смотрит, стягивает мое платье и отбрасывает его в сторону, я лежу голая, за исключением бледно-розовых стрингов, которые он тоже снимает и кидает недалеко от кресла. Я внимательно наблюдаю за ним, не произнося ни слова. Он признается, что уже давно посматривал на меня, и, осыпая мое тело поцелуями, прокладывает путь вниз от сосков и задерживается на моем все еще голом лобковом треугольнике.

— Мамочка, какие у тебя пухлые губки! — замечает он, смеясь.

— Даже не знаю, как на это реагировать. Это комплимент или оскорбление? — спрашиваю.

— Я не пытаюсь тебя обидеть, — говорит он, зарываясь лицом между моих ног. Через несколько минут он поднимается, расстегивает шорты, лезет в карман и достает презерватив со словами: «Никаких маленьких Блейзов».

Он врывается в меня, и через мгновение я уже кончаю, но он все равно двигается, настойчиво и энергично, так что пот скатывается с его длинных косичек на мое лицо и шею. Вынув член, чтобы поставить меня на четвереньки, Блейз замечает, что презерватив слетел. Подсвечивая телефоном, он водит рукой по матрасу, но ничего не находит.