– .... ....! – проорал мне что-то в лицо Абрам Моисеевич, но я ничего не услышал.

– Чего?

– Берегись, говорю! – проорал он ещё раз, тыча пальцем верх.

Не успел я поднять глаза, как мимо нас с диким ржанием пролетела лошадь. Волна в это время уже отхлынула, и от вида разлетевшейся на куски лошадки меня опять замутило. Только злые глаза, ползущего за мной Добрыни, удержали меня от очередного приступа рвоты. Вслед за первой, в бесконечном потоке кролей, мимо нас пролетело ещё пара коняшек.

– Да что же это делается, – не выдержал я, – сумасшедший дом какой-то!

– И не говори. Совсем низко летают, видать к дождю.

Я закатил глаза, – а ещё говорят, это у меня чувства юмора нет.

– Что за херня!!!?

Прямо из скалы рядом со мной выскочил Абрам Моисеевич, я от испуга чуть вниз не улетел:

– Что такое? – не понял я.

– Говорю, послание от Майора, – Что за херня!!!? Почему у меня в логах о причине смерти, написано – ЗАДУШЕН ТРУПОМ КРОЛИКА!?

– Блин, а почему ко мне все эти вопросы? Передай Майору, потому что вас кроликами сначала завалило, а потом ещё лошадь сверху жахнулась!

Абрам Моисеевич исчез, а я, глянув вниз, увидел, что буквально в пятидесяти метрах от нас на мелководье, бывшее недавно пляжем, выползает червь. Он словно пылесос, втягивал в свой беззубый рот воду, с плавающими в ней животными. Чёткое понимание того, что я не хочу попасть в его утробу, придало сил, и я смог вскарабкаться ещё метров на пятьдесят. Тут от напряжения у меня совсем свело руки, и я понял, что самостоятельно до верха мне не подняться. Но здесь опять нарисовался наш передатчик с очередным посланием.

– Майор и Калян умоляют вас не докуривать то, что вы сейчас курите, и просят оставить хотя бы бычок. А ещё от Пофига сообщение: Мана заканчивается. Скоро кролики полноводным потоком польются на вашу голову. Но так же передал, чтобы вы держались крепче, он попробует вас поднять.

Не знаю, как он это сделал, но через пару минут канат начал подниматься вверх. Я отбросил мысль о том, чтобы убиться, прыгнув вниз, с целью потом спокойно возродиться у Гороховки. Правда, через пару секунд эта мысль вернулась назад. Снизу я прекрасно видел, как наверху канат трётся, пуская искры о край скалы. А значит, в скором времени мне придётся расстаться, с такими дорогими моему сердцу, руками, которые сейчас судорожно обнимают сей канат. Интересно, инерции подъёмной силы хватит, что бы меня закинуло наверх, или я так и полечу вниз, весело размахивая вновь приобретёнными культями?

Но к счастью, проверять это не пришлось. Канат остановился, когда мы были буквально в десяти метрах от края пропасти. Сверху опустилась верёвка с петлёй на конце.