— Да нет, — пожал плечами, — там было секунду или полторы на раздумья. Океан времени.

— Значит, сознательно?

Я вдруг решился. Сонливость отступила, сел, подобрал под себя ноги по — турецки. Заговорил, не отрывая взгляда от костра:

— Понимаешь, никогда никому этого не говорил. Особенно парням. Ведь я сознательно тогда отвернул… — как же тяжело все это переживать заново! — фактически принял решение разменять их жизни на …

Анахита молчала, давая мне выговориться.

— Просто… я почему — то увидел на дороге ту, которой там быть не могло… Никак.

— Твою девушку?

— А это так очевидно? — ответил вопросом на вопрос.

— Нет. Но я в первую очередь подумала о таком варианте, — она тихо улыбнулась. — А почему не могло быть?

И я рассказал все.

— Еще в школе у меня была… как это принято говорить? Первая любовь? Не знаю, первая ли к тому моменту, стоит ли считать подростковые влюбленности? В общем — Большая.

Подумал, что именно так, с большой буквы.

— Вот только я в старших классах был тот еще ботан: книжки, учеба, спорт.

— Спортсмен — ботаник?

— Ну да… Какой — то такой. Застенчивый был. Ходил тенью за ней, вздыхал молча. Потом школа кончилась, мы поступили в разные города. Парни кругом заводили знакомства, встречались, некоторые женились. А я… Я все не мог забыть ее. Представляешь, ездил в ее город на выходные, чтоб хотя бы попытаться поговорить, не знаю, начать встречаться. Правда, по большей части неудачно. То она домой уехала, то к бабушке, — я усмехнулся. — Все ждал удачного момента, подходящего стечения обстоятельств… Вот и дождался однажды. Встретились в родном городе, она согласилась прогуляться. Разговаривали ни о чем. А потом… «Я тебя не люблю…» — такой тихий голос, но будто пуля в сердце. И контрольный: «У меня есть любимый человек…».

Мир вокруг, как тогда, пропал. Он сжался до размеров нескольких ярких углей, от которых я боялся отвести взгляд. Когда пустота внутри чуть отпустила и дыхание восстановилось, проговорил с горькой усмешкой:

— Дальше я уже не слышал. Весь мой мир рухнул. Мир будущего, где мы вместе, перестал существовать. Его не стало. Вот, — вдохнул полной грудью и медленно — медленно с задержкой выдохнул.

Добавил с ироничной ухмылкой:

— Все понятно, любят тех, кто рядом. Я тогда еще в благородство решил поиграть — пообещал, что не помешаю ее счастью… Дурачок.

На заднем фоне сознания мелькнуло, что подобное я недавно уже слышал. Но эта мысль, искрой мелькнув во тьме, тут же погасла.