Периферическим зрением я наблюдал за всеми одновременно. Лысый побледнел. Я рассмотрел этого человека внимательнее. Может быть мой аналитический модуль и врёт, но кажется, что он не боится. Лишь со спокойным сочувствием смотрит на своего павшего коллегу.

Немного запинаясь, сказал Нишант:

— В-выстрел услышат.

— Это возможное, но маловероятное событие, — заверил я, — на звук выстрела наложились акустические помехи.

Я уже научился различать замешательство на лицах людей. Пришлось пояснить:

— Шум электрических поездов.

Арли нервозно захихикала и неожиданно спросила:

— Убьем их всех, а? Это будет наша база на двоих. Слушай, а давай, а?

Кто-то надрывисто закряхтел. Наташа, которой досталось меньше всех от болезненной пытки, отозвалась:

— Девушка, мы-то тебе что сделали?

Одноногий мужчина закивал, но сразу же застонал и схватился за голову. Кто-то учащенно задышал.

Нишант кашлянул, изо всех сил стараясь придать голосу уверенность:

— Мне кажется, это о-очень неразумно, Арли. Мы здесь живем за счёт связей с поверхностью, которых у вас не будет. И всех не перебьёте, нас здесь…

— …мало, — закончил я за него. — Вы даже не оставили охрану у наших дверей. Хотя я настоял оставить их открытыми. Это безрассудно и связано, скорее всего, с недостатком людей. Вам пришлось довольствоваться видеофиксацией нашей комнаты.

Тишина.

— Арли, — прозвучал мой безразличный голос, — сколько ячеек у тьмушников? В смысле у ВДНХ единственная база?

— Без понятия. Я-то откуда знаю.

Я смотрел на Нишанта. Тот напрягся, сжав губы.

— Ясно, — усмехнулся я. — Значит много, да?

Индус не ответил, но я всё равно откорректировал некоторые аналитические алгоритмы. Изучение основ психологии дают первые плоды.