Несмотря на огромное желание, приподнять Павла в воздух мне не удалось. Незаметные глазу гидравлические «мыщцы» экзоскелета не были рассчитаны на такие нагрузки. Поэтому я просто прибил его к стене, выбивая весь дух. Тот крякнул и ухватился за мою руку, в попытках освободиться от цепкой хватки, перекрывающей доступ кислорода к легким. Тьмушник захрипел. Изо рта потекла слюна. Он хотел что-то сказать, но я только сильнее сжал пальцы на его горле.

Свободной рукой я стал обыскивать складки его одежды. Оружия не нашел. Глаза Павла стали закатываться. На белках проявились кровавые подтеки. Он умирал.

— Хочешь жить? — спросил я и слегка склонил голову на бок.

Он не смог ответить, но из последних сил кивнул. Или я почувствовал, что он пытается кивнуть.

Резкое движение рукой, и тьмушник отлетел в сторону, свалившись прямо на свою боевую подругу. Я нагнулся, поднял нож и подошёл к предателям.

Павел откашливался. Тяжело и хрипло задышал. Кэтрин была жива, но в бессознательном состоянии. В кармане у нее я нашел наступательную гранату.

— Не шевелись, — потребовал я. — Где остальные?

— К-кто? — хрипло отозвался Павел.

— Тьмушники. Подключаемые.

— М-мы не привлекаем их, — выдохнул Павел, — К… такому…

— Петр Николаевич?

Главарь тьмушников только покачал головой. Видимо стариков они тоже не привлекают.

— Объясни предательство.

П-предательство? — удивленно посмотрел на меня Павел и схватился за горло с багровыми подтеками. — Это мы… предали? Ты убил Нишанта. Самого… преданного… нашему делу. Ты…

— Я никого не убивал, — покачал я головой. Если бы не самоконтроль второй ступени я бы, наверное, удивился. — Где Арли?

Мгновение Павел смотрел на меня и в недоумении хлопал глазами:

— К-кто?

Я тоже хлопнул глазами.

— Арли.

— Кто э-это?