Закончив очередную часть своего монолога, Кюрэн взглянул на одно из окон. Готов поспорить, это комната Астры. И если минутой раньше её отец был преисполнен радости, то сейчас его сердце снова заполнила печаль.

— Вы хотели, чтобы вашей дочери ничего не угрожало. — даже не знаю, что ещё могу сказать, кроме этого. И всё же говорю, — Уверяю вас, нет никаких гарантий, что, даже будучи самой сильной из моих студентов, Астра не была бы покалечена. Это могло произойти в учебном Подземелье, во время рейда или просто в стычке с другим Покорителем. Да, это шло вразрез с её желаниями, но вы хотели поступить как подобает хорошему отцу.

Сохранность ценой мечты — этим можно оправдать ошибки многих родителей. Но судя по всему, Кюрэн со мной не согласен.

— Это очень добрые слова, Хомэй–сама, но они далеки от реальности. Досу ведь рассказал вам о том, что моя дочь побывала у своей матери, верно? Так вот, эта поездка привела её в полный восторг. Все те опасности, монстры, покрытые кровью клинки — то, к чему я был совершенно равнодушен, моя жена могла дать Астре в любом количестве.

Я ощутил ревность. Подумайте. Моя дочь была и остаётся тем единственным, что вызывает у меня радость жизни. И чтобы кто–то мог сделать для неё больше, чем я? Такого мне было просто не вынести. Потому–то я и согласился отдать её в Академию — там она могла получить всё, чего хотела, и даже больше. Но мне была невыносима мысль, что однажды в поместье придёт человек из Академии и скажет, что Астра пострадала. Из–за моего решения!…

Тщедушный кулак Кюрэна ударил о столешницу. Никто это не прокомментировал. Главе семейства Накири нужно было успокоиться, а мне — всё обдумать. Он справился первым.

— А затем случились вы, Хомэй–сама.

Что? А разве он не должен был упомянуть экзамен?

— Где–то за месяц до случившегося Астра пришла ко мне, охваченная радостью. С упоением она рассказывала мне о вас и о том исследовании, на которое вы дали добро. Признаюсь честно, поначалу я даже ревновал. Но наблюдая за моей дочерью, мне наконец–то удалось всё для себя понять. Как я мог быть так слеп? Ведь сам обрёл радость жизни в зрелом возрасте! И тоже самое происходило с Астрой! Всегда послушная мне, она даже решилась на обман, чтобы принять участие в экзамене.

И вы, не я, а именно вы, Хомэй–сама, едва не пожертвовали жизнью, чтобы уберечь её от опасности. Которая возникла, потому что я не смог принять решение! В моей власти было обучать дочь семейному делу, отослать её в храм Богини или на обучение к моим дальним родственникам, но любовь дочери была для меня ценнее её безопасности. И даже когда она оказалась в месте, где растят будущих воинов, я додумался отгородить её от той силы, которую она могла там приобрести. Мне не хватило сил, чтобы полностью открыть перед Астрой выбранный для неё путь. Моя нерешительность едва не стоила мне дочери!…