Я стоял голый, на коленях, с обратной стороны стекла. Я сам не осознавал, что говорил. Я умолял:

— Но мы можем договориться, я согласен молчать!

Бам!

— Я подпишу неразглашение… Прошу вас, господин генерал-майор!

Бам!

—Бинарный массив Валеевой скоро будет заморожен контролёрами. Без меня она не выживет. Никто ничего не узнает.

Для сохранения своей жизни я был готов пожертвовать остатками сознания исторической личности…

Бам!

— Прошу вас!

Бам.

Генерал-майор снова опустил руки. Конечно, он не молод, даже в экзоскелете ему трудно. Он перестал стучать и коснулся головной части тяжёлого пехотного экзоскелета, словно утирал пот:

— Антоша, мне тоже неприятно. Я же не зверь какой-то. Поэтому и прошу, помоги мне. Дай убить тебя без этих тяжёлых разговоров.

Бам! Это уже я бился лбом в трещины стекла:

— Прошу… вас… господин… гене…

— Мне жаль, Антоша, что ты не успокоился, — крикнул Макарцев. — Уж я-то надеялся, что после того, как ты потеряешь всё в Нулевом Обводе, не станешь продолжать миссию. Я рассчитывал, что ты воспользуешься моментом, поживёшь в Адамке, потрахаешься, покушаешь вкусных блюд, поиграешь, а потом с чистым сердцем вернёшься ко мне и доложишь, что миссия провалена. Но нет. Ты начал с нуля. Ты, придурок, выполнил миссию, для выполнения которой я предложил неустойчивого неудачника вроде тебя. Чемпион херов.

— Но я буду молчать. Я могу сказать, что миссия провалена.

—Молчание ни при чём. Теперь ты нужен им. А этого не можем допустить мы.

— Кто «вы?», кто «они»? Причём тут я!

Бам! Бам!

Свежие удары по стеклу были такой силы, что меня отбросило к ванне. Я стукнулся затылком. Словно из-за этого удара, синие ошмётки диссоциатива окончательно ушли из поля зрения, но вместо них появилось: