Я отправил ману единым потоком в гончую. От переизбытка магической энергии ее чуть не разорвало — два полных моих и Пентиель запаса удивят кого угодно. Но я мысленно контролировал все. Энергия медленно растеклась по телу, наполняя и оживляя «собачку». Та молча бесчувственно стояла на своем месте, не двинувшись и смотря куда-то вдаль. В ее глазах, как всегда, не было ничего: ни намека на живое. Даже шерсть подрагивала как-то не так.

Я несколько минут изучал ее внутреннее строение. И почему я раньше не догадался рассмотреть ее темное нутро вот так, в «магическом режиме»? Не знаю. Не нужно было, наверное.

«Да ты тупой просто. Хватит отмазки придумывать. И вообще работай давай.» — Буркнула сожительница. Я, привыкши к его замечаниям, лишь улыбнулся: может он и прав.

Я, силой мысли и маны, преобразовал верхний позвоночник твари: он растянулся под действием моей магии, забирая материал из гниющей плоти и из других костей буквально на глазах на спине гончей появились острейшие шипы. В магическом мире они буквально сияли от энергии — и правильно: я залил в них около трети всей маны. Теперь у гончей появились новые, пусть и слабо развитые конечности, которые не просто могут ненашутку ранить тех, кто подойдет слишком близко; но и отравить их опаснейшим магическим ядом, который парализует магические умения и отравляет свою жертву. Теперь гончая выглядит гораздо опаснее, но я пока даже не собирался заканчивать ее метаморфозу.

Внутренние органы, которые не нужны умертвию, я начал беспощадно реформировАть. Большая часть была использована в качестве расходного материала. За костяк взял желудок. Его сок уже давно не использовался по назначению, но именно он-то мне и нужен. Преобразования желудка — очень странного, нужна сказать, — не выглядели хоть сколько-нибудь эпично, красиво или хотя бы заметно. Просто его строение перестраивалось под мои нужды, светясь от исчезающей маны.

Следующие видение моей воли коснулось остатков пищеварительного тракта: я укрепил их манной и покрыл веществом, своим составом очень напоминающим стекло — все для того чтобы сильнейшая кислота не убила случайно свою хозяйку.

На этом мана почти закончилась, но ее все же хватило, чтобы черные кости гончей перестроились: грудная клетка теперь сжалась, защищая лишь сформировавшуюся кислотную железу. Лишние кости пошли на укрепление головы: теперь на голове гончей зияли острейшие, бычьи рога, которые росли прямо из новенькой костяной пластины.

Главное оружие — зубы и когти — я пока не стал совершенствовать: решил подождать первой добычи.