Проскочив глазами описание, и лишь на несколько секунд задержав взор на затратах, вернулся к слежкой за периметром. Автоматика-автоматикой, но заклинание еще проверено, поэтому доверия к нему чуть меньше чем ноль. Здесь как в медицине — без клинических испытаний нельзя, но иногда времени нет и приходится уповать на удачу.
«Хорош уже философствовать.»
Через несколько минут полного затишья, когда я уже был готов выдохнуть, немного успокоившись, до меня наконец дошло: «Эй, Голос. — Подумал я с комом в горле. — Знаешь что мне не нравиться? — Спросил я, а затем сам же ответил, не дожидаясь вопроса:
В этом лесу никогда не было так тихо. Всегда под боком что-то щебечет. Всегда какое-то хорекоподобное животное громко грызет что-то вдалеке. И туман этот. Он мне тоже не нравиться. Чувствуешь, как он медленно пробирается, холодя душу. Вроде бы несколько секунд назад его было меньше. Если так и дальше пойдет, то дальше носа ничего не увидим. Здесь что-то точно не чисто. Чувствует мое сердце что-то затевается, что-то очень плохое. Осталось узнать что. Есть идеи как сражаться с этим чем-то?»
Голос не отвечал. Впервые за последние несколько дней он не шел на контакт. Удивительно, но мы нашли общий язык с этим грубым пошляком — он оказался достаточно хорошим парнем. А сейчас у меня закрадывается мысль, что он исчезнул так же неожиданно, как и появился.
— Пенти, происходит что-то совершенно странное. Да, ты, наверное, это уже и сама поняла, но мне кажется тут страх на порядок страшнее чем кажется… Черт! Язык заплетается. Пенти? Пентиель, ты меня слышишь? Пенти!? — Девочка не отвечала. От кровати, где она сидела не исходило ни звука. Я бросился к ней. От пагубных, нехороших мыслей время приобрело иной ход. Я успел заметить как по-странному клубиться туман, как странно он реагирует на мое тело, разрезающие его. Я с легким недоумением рассмотрел легкую «неправильность» его структуры, неоднородность.