Скелетошка посмотрел на них высокомерным, спокойным взглядом, а затем провел рукой в воздухе и перед паладинами, которые дружно прикрывали своими телами и массивными щитами жрецов в легких, белых балахонах, появилось изображение. Маленькая девчка, которая сидит в центре круга крови. Истерзанные тела, которые как бы пронзают, убиваю ее своим взглядом. Простейшая магия иллюзий, ничего, что могло бы поразить; но было что-то в этой картине невероятно ужасное. Кадры сменялись. Девочку спасают. Девочка смеется. Девочка улыбается. Девочка живет. Она смеется вместе с вами. Она живет. Вроде бы обычное заклинание сумело передать бесконечно много чувств. И все вроде бы хорошо у нее и у «рассказчика», но… Один кадр сменялся другим, выстраивая немое кино. Скелетошка за какую-то минуту показал все, что связано у него с Пентиель. Все. От начала и до полей, на которых бродят одинок всесильные мерзкие существа.

— Это то, что видел я. — Хрипящим голосом произнес некромант. — Это то, за что я ненавижу вас всей душой.

Затем туман, из которого состояло изображение раскололся на множество маленьких кусочков. Маленькие пазлики попали в голову каждого, кто стоял напротив некроманта. Скелетошка с грустью улыбнулся.

Паладины издали боевой клич. До того они ждали, потому что понимали. что время играет против некроманта — чем дольше, тем больше союзников успеет прибыть на зов братства; но сейчас же заклинание, которое широко для передачи своих знаний, они восприняли как атаку.

«Всадники апокалипсиса» не сдвинулись с места. И только в тот момент, когда свет мечей и молотов был так близок, что уже начал наносить урон, твари пришли в движение.

Мешок отравлял все поле боя и, видимо для топлива, время от времени проглатывал собственных жертв. Из-за него дышать паладинам было практически невозможно — стоило вдохнуть ядовитые пары, как начинался кашели и глаза застилало белой дымкой. Сражаться в таком состоянии практически невозможно.

Человекоподобная мразь раскидывала рыцарей во все стороны, разрывала их на части, втаптывала в быстро покрывается кровью камень. Подобраться к этой ужасной машине для убийств было практически невозможно: она постоянно крутилась и прибегала из одного места сражения, к другому.

Отродье из кости действовало совершенно по-другому: оно медленно пробиралось через армию врага; но ничего не могло ее остановить. Стоило только подойти к ней на расстояние удара — поразительные два-три метра — как даже закованный в глухие латы рыцарь погибнет от резкого удара острейшей кости в уязвимое место. Это может быть щель в шлеме, отвалившееся кольцо в кольчуге, сочленение доспехов, жа этой машине хватит и незащищенного миллиметра!