Глиномес же как мог защищал своего командира. Скелетошка хоть и невероятный маг, но защититься от толпы паладинов, жаждущих смерти за гранью разумного для некроманта.

Маленькие твари, вроде гончих, обычных зомби, и всевозможных тварей, сотканных из трупов, подобранных по дороге, просто вносили еще больше хаоса в бой и отвлекали внимание паладинов, внушали тем, что в принципе бой они выигрывают.

Самую большую проблему доставляли жрецы. Маги света. Они, моля свою богиню о помощи, развоплотили тварей, иссушили кровь лечили раненых и, самое страшное, атаковали светом самого Скелетошку. Тот, тратя ману и концентрацию, блокировал их совместные атаки.

Свою лепту вносили набежавшие игроки, которые то тут, то там, пускали стрелы, звенели мечами, колдовали магию.

За минуту боя преимущество скопилось на стороне Скелетошки. Более того — казалось, что шансов у хваленых служителей света нет. Казалось, что шанса нет ни у города, ни у империи. Звучит конечно бредово, но мощь некроманта нарастает с каждым захваченным тело; с каждой полученной единичкой он становиться сильнее. Это понимал каждый, кто бросался с очередным криком на тварей. Это понимал каждый, кто вдыхая ядовитый газ, умирал, проткнутый резким ударом. то понимал каждый растопченный, каждый, чей крик застал в воздухе, каждый, чье тело превратилось в очередной материал.

Жрецы умирали, жертвуя собой ради помощи богини. Паладины, мерли как мухи, не способные противопоставить что-либо злу, которого меньше не становиться. Жадные игроки, не успевшие скооперироваться друг с другом, лишь подливали топлива Некроманту.

Вдруг время замедлилось. Одного из паладинов вдруг покрыл яркий, ослепляющий свет. Затем еще один, со слезами, скрываемыми под шлемом, кивнул в знак понимания. Затем третий, четвертый пятый… Три секунды спустя десяток шаров висело в воздухе. Центр в тот момент сиял ярче солнца. Даже с закрытыми глазами, казалось, можно было ослепнуть.

— Я, паладин Драгс Светлый, жертвую собой и обрекаю себя на вечные мучения, во благо Богини Ириил, и прошу ее вернуть все обратно, прошу повернуть смерть вспять. — Мужественным, пронизывающим голосом, которые немного подрагивал, но вместе с тем был непоколебим и тверд, сказал первый.

— Я, паладин — неразборчиво — жертвую собой и обрекаю себя на вечные мучения, во благо Богини Ириил, и прошу ее вернуть все обратно, прошу повернуть смерть вспять.

Шары дружно лопнули. Свет на несколько секунд поглотил все. Он затмил город, затмил округу. Даже жители окрестных городов, зажмурились рефлекторно, чтобы не ослепнуть.