Не говоря ни слова, Фатима задвинула за собой засов, споро расшнуровала завязки на шароварах и, взявшись за край, стала стягивать через голову рубаху. Взгляду Ольгерда открылись мосластые мальчишечьи бедра, которые скрывали в себе больше сладострастия, чем пышные фигуры многих красавиц, а вслед за ними и круглые высокие груди с отвердевшими, возбужденными сосками.

Девушка, обладавшая лисьей хитростью и настоящим звериным чутьем, точно угадала самый выгодный для себя момент. Распаренный и отдохнувший, Ольгерд уже набрался сил, чтобы ее хотеть, но недостаточно для того, чтобы сопротивляться.

Обнаженная девушка уселась прямо на одеяло. Тонкие пальцы легли на голову, разгоняя остатки сна начали играть волосами, шаловливо опустились к плечам. Ноготки царапнули по груди. Фатима потянула за край одеяла и чуть привстала, чтобы вытянуть его из-под себя.

— Нет, — сдерживаясь изо всех сил, чтобы не закричать, из последних сил прохрипел Ольгерд.

Девушка, не оставляя своего занятия, склонилась над ним так, что кончики их носов коснулись друг друга.

— Что же так? — спросила она. Ольгерд ощутил в ее дыхании запах мяты и душистых степных трав.

— Прошу тебя, уходи. — он взялся рукой за одеяло, пытаясь вернуть его на место. — Смерть кругом, до утех ли сейчас?

— Любовь и смерть всегда рядом ходят, — ответила девушка. — Кто-то погиб, кисмет, но мы ведь живы остались, и слава Аллаху. Отчего бы сейчас не порадовать свою бренную плоть? Может завтра уже будет поздно?

Девушка решительно вырвала одеяло из ольгердовой руки, стянула его, отшвырнула на другой конец спальни и, опустившись, начала укрощать своего избранника, словно опытная наездница строптивого жеребца.

После того, как между двумя разгоряченными телами не осталось даже столь призрачного препятствия, как тонкое пуховое одеяло, руки Ольгерда сжали бедра девушки так, что она громко застонала. Массивная кровать из крепкого дуба содрогнулась раз, потом другой. Высокая резная все сильнее и сильнее билась об стену, пока с гвоздя не сорвался и не упал с грохотом на пол портрет какой-то важной и хмурой дамы. Но этого никто заметил.

К тому времени как они, обессиленные, отдыхали — Ольгерд откинувшись на подушку, Фатима — сладко посапывая у него на груди, луна давно уже перестала бесстыдно пялиться на происходящее в спальне и проделала более трех четвертей своего обычного ночного пути.

Ольгерд как можно тише постарался подвинуться, чтобы размять затекшую руку. Девушка мигом открыла глаза и забегала руками по телу, явно намереваясь продолжить утехи. Ольгерд не возражал. Но не успели они вновь слиться, как из-за двери раздался осторожный, но настойчивый стук.