Ольгерд еще раз тряхнул професса, пресекая рыдания и спросил:

— И чем же так ценен этот ваш новиций, что ты пренебрег вашей знаменитой иезуитской дисциплиной и согласился выдать документ, который определенно не должен послужить вящей славе ордена?

Професс-настоятель схватил руку Ольгерда своими пухлыми лапками и мерзко поскреб средним пальцем по внутренней стороне ладони. При этом глазки святого отца сощурившись, превратились в совершеннейшие бусинки, а второй подбородок снова задрожал.

— Неужели ты не понял, сын мой? Когда вы обменялись взглядами с этим милым мальчиком, которого ты послал осматривать коллегию, я сразу догадался, что ты из наших. Поверь, мне, этот юноша искренне в тебя влюблен, не то что мой капризный Анджей. Мальчишка вьет из меня веревки, но я не могу без него…

Ольгерд освободился от сального рукопожатия и снова хотел встряхнуть професса так, чтобы из него посыпались кости. Мужеложцев он на дух не переносил.

— И ты отдал ему письмо, не увидев заложника?

— А что мне было делать? Но я в свою очередь принял определенные меры для того, чтобы обезопасить себя даже если он… Если мой Анджей… У братьев есть система тайных знаков, по которым в Риге поймут, что податель письма не имеет нужных полномочий. Он не получит того, что хотел и вынужден будет вернуться ко мне…

— Ты не представляешь с кем связался, — усмехнулся Ольгерд. — Все ваши хитрости для этого человека все равно, что паучьи сети для шершня. Если он вернется, не получив своего, то будет пытать тебя до тех пор, пока ты не сделаешь все как надо. Или, что скорее всего, будет нарезать твоего Анджея на ломти, словно колбасу, прямо у тебя на глазах… Ну да ладно, Это мы сможем обсудить позже. Сейчас отведи меня к нему.

Професс выпучил глаза и пролепетал, парализованный страхом:

— Но его уже нет в коллегии.

— Как нет? — остолбенел Ольгерд. — Никто не видел его выходящим из здания.

Професс замялся.

— Из наших подвалов проложен подземный ход. Он выводит в один из неприметных домов, где живет наш мирской брат, чья связь с орденом… не очевидна. Димитрий сказал, что хочет избежать слежки, и я лично проводил его в подземелье.

— И где же этот дом, в который ведет подземный ход?

— У городских ворот. Второй справа по улице, ведущей к ратуше.

Вмиг позабыв о погрязшем во грехе собеседнике, Ольгерд пулей выскочил из кабинета, кликнул Фатиму, и вихрем пронесся по коридору. Оказавшись на улице махнул Измаилу и, вытягивая на бегу пистоль, ринулся в направлении возвышающейся над крышами надвратной башни.

Оружная группа, целеустремленно несущаяся по улице, выглядела столь грозно, что ранние прохожие испуганно жались к стенам. Рискуя сбить дыхание, Ольгерд на бегу рассказал обо всем Измаилу, так что к тому времени когда они добрались до цели, египтянин уже владел ситуацией. Дом, указанный настоятелям искать не стали, помчались сразу к воротам. Стража стояла вчерашняя и Ольгерда срезу узнали. На оклик часового к компаньонам, вышел из караульного помещения капитан. Судя по округлившимся глазам, он никак не мог взять в толк, что делает обласканный королем герой спозаранку у ворот, к тому же пеший, с саблей наголо и в сопровождении двух колоритных спутников — казачка-татарчонка и странного лысого богомольца.