Сейчас займусь этим, только две минутки отдохну. Переведу дух. И дам команду Приву атаковать лучников.

На передке фургона, на крыше которого я сейчас находился, стоял в напряжённой позе паломник, сжимавший в руках длинную пику, и внимательно вглядывался в клубы тумана.

Может, у него есть пузырёк с маной? Или, может, он пустит меня в фургон помедитировать? Не медитировать же на крыше у всех на виду. Скрытность скрытностью, но периодически выскакивающие из зеленоватого облака обезумевшие нобийцы легко меня обнаружат и не менее легко сковырнут своими копьями, отправив на перерождение.

Я устало поднялся, подошёл к краю крыши фургона и слез с неё. Дёрнувшийся в мою сторону паломник, наверное, узнал одного из присоединившихся к каравану бессмертных и сразу же отвернулся от меня, продолжив наблюдение за туманом.

— Мне помедитировать надо, — сказал я ему. — Мана кончилась.

Он ничего не ответил. Кивнул головой и махнул рукой в сторону фургона. И тут же ткнул пикой в выскочившего из тумана туземца. И продолжил всё так же внимательно осматриваться по сторонам.

Я забрался внутрь фургона и уселся на какие-то ящики. Похоже, помедитировать можно было и на крыше. Мы вроде побеждали. Я успел увидеть, пока спускался, как тот воин, которому я проложил дорогу из ядовитого облака, двигался далеко впереди меня и к нему присоединялись выжившие паломники. Их было не менее трёх десятков, когда я выбыл из сражения. Три десятка, половина из которых игроки, — это большая сила. С копейщиками они справятся легко: сотый уровень против пятидесятого — это хороший расклад. Да и лучников осилят. Их оставалось не много. Основную массу я вроде выбил.

Через тридцать минут, когда я, полностью восстановив ману, вылез из фургона, всё уже было кончено. Действие заклинаний прекратилось, и ядовитое облако рассеялось, только на паре песчаных холмов оставались ещё небольшие облачка зелёного тумана. Вокруг остатков каравана громоздились кучи трупов. Сам караван представлял печальное зрелище. Некоторые фургоны сгорели, многие были разграблены, многие поломаны или разъедены ядом.

Оставшиеся в живых паломники ходили между трупами и добивали выживших туземцев. Пахло гарью, потом и кровью.

Я спустился на землю и пошёл в начало каравана.

— А, выжил всё-таки, Эвери, — навстречу мне шёл караванщик. — Молодец. Не всем так повезло. Умеешь прятаться.

Он прошёл мимо, выискивая глазами выживших и считая их про себя. Это я видел по его губам. Я проводил его взглядом. Выживших было мало. Хорошо, если окажется больше сотни.

Дойдя до своего фургона, я пнул костяной бок ящера: