Некогда форт был тюрьмой, причем образцово-показательной. Правда, тогда он еще не звался Старым, а носил гордое название Форт Оплот. Его построили на деньги купцов, которым порядком надоели городские грабители. С Береговым братством они кое-как еще мирились, а вот на суше… Всему есть предел, проще говоря.

Купцы выкупили остров, носящий название Крабий, наняли уйму каменщиков и прочего рабочего люда, и за пару лет те сварганили неприступный бастион, из которого невозможно сбежать. Да и куда – вокруг вода, кишащая акулами и морскими гадами, купцы специально подобрали такое место.

Лет двести все было прекрасно. Грабители, убийцы и насильники, те, которые попали в лапы закона, отбывали свое бессрочное наказание (уж коли попал в Форт Оплот – простись со свободой навсегда, выход оттуда был один, ногами вперед), те же, кто еще был на воле, старались особо не бесчинствовать. Оно и понятно – было чего бояться.

Но всему на свете выходят сроки, кончилось и спокойное житье-бытье Форта Оплот. Кончилось оно в тот миг, когда в него загремел некто Фод Колодка, вор и убийца. Загремел за дело, но, честно говоря, легко отделался, странно было, что его вообще не повесили.

Впрочем, как потом выяснилось, это-то как раз было и не странно. Он оказался родным братом очень мощного некроманта, причем чуть ли не единственного на весь Архипелаг. Судья попросту не захотел получить проклятие на свою голову и перенаправил все проблемы вместе с Фодом Колодкой в тюрьму на остров, здраво рассудив, что «преступник с возу – судье легче».

Неизвестно, как и от чего отдал Одноногому душу рецидивист Колодка, но факт остался фактом – когда брат-некромант прибыл на остров, Фод уже был мертв. Этот факт жутко возмутил некроманта, просто невероятно возмутил. И в приступе гнева он наложил на форт страшное проклятие, согласно которому никто из тех, кто находился в этот момент внутри, теперь не мог обрести конечной смерти и покинуть его. Умирая, обитатель форта становился ходячим мертвецом со всеми вытекающими из этого последствиями – диким голодом, желанием человеческого мяса и условным бессмертием.

Уже через полгода в форте не осталось живых людей. Но при этом он не был необитаемым, все его обитатели по-прежнему населяли его, правда теперь предпочитая верхним этажам подвалы – там им было уютнее.

Форт начал потихоньку разрушаться, но никто его не ремонтировал. Более того, никто туда отныне не совался, даже отмороженные на всю голову искатели сокровищ. Никто не хотел быть съеденным.

– Круто, – сказала Кристи. – Значит, конкурентов нам можно не бояться.