— В общем, утром я наведался в Гизу и осмотрел трассу, — Октавиан продолжил разговор, когда мы отошли от конюшен. — Не всю, а только тот участок, что был открыт для публики. Гипподром стандартный: прямые отрезки сочетаются с крутыми поворотами.
— Должен быть подвох, — Альф нахмурился.
— У нас в Гре… У греков на гонках прямо по трассе выложены препятствия — рвы с огнём и каменные блоки.
— А в Риме выпускают диких зверей.
Изобразила на лице саркастичный восторг. Меня не поняли.
— Принигонде понадобится оружие.
— Не будем пока об этом. — Октавиан остановился у невзрачного сарая возле гипподрома и распахнул деревянные двери, запуская внутрь солнечный свет. — Начнём с азов.
Здесь стояла присланная Вероникой Марцеллой колесница. Она оказалась гораздо проще и легче, чем я думала. Весом не более сорока килограммов; на двух колёсах диаметром около пятидесяти сантиметров и обшитых железной шиной крепилась небольшая деревянная платформа. О рессорах можно даже не думать, всё установлено прямо на оси, так что езда будет жёсткой, очень жёсткой. Тормоза конструкцией не предусмотрены. Колесница открыта сзади, а от передней части платформы вверх шло кольцо, внешняя сторона которого была обтянута кожей, выкрашенной в насыщенно алый, кто бы сомневался, цвет. Сделано всё аккуратно, можно не волноваться, что колёса отвалятся, а платформа рухнет под тяжестью моего веса.
— Колесница очень устойчива и манёвренна на крутых поворотах, — Октавиан провёл рукой по дуге кольца.
Они с Альфом принялись впрягать Бивиса и Батхеда, пока я придирчиво осматривала конструкцию. Сомневаюсь, что на ней получится разогнаться до пятидесяти километров в час, я бы и сорока не дала, но это всё равно очень быстро. Особенно без рессор.
— Понятия не имею, о чём ты, египтянка.