Ферма, расположенная на самой границе владений фейри, стояла на вершине холма, помеченного на карте как место встречи с нашим товарищем. Неожиданно и своевременно. Мы увидели ее в лучах заходящего солнца — небольшой хуторок, обнесенный чисто символической плетеной оградой и состоявший из пары построек сельского типа. На склоне паслась пара коров, во дворе кудахтали куры… Идиллия…
— Надеюсь, на этой ферме есть приличная комната и Персональный Шкаф, — сказала Сэнвен, которой давно уже пора было пополнить свой арсенал.
— Хорошо бы, — поддержала ее Эллис.
Да и Альгой был не против: в пути он собирал какое-то травки, но для некоторых зелий нужны были редкие растения, которые не встречались в окрестностях Изумрудного леса. Оставалось надеяться лишь на свои запасы.
Только мне одному был неинтересен Шкаф с личными вещами. Все равно там не было ничего путевого.
Фермой владел Литвид — типичный такой крестьянин лет пятидесяти в простой сельской одежке. Нежданным гостям он был несказанно рад. Даже появление Проклятого не смогло испортить ему настроения. Сразу видно было: человек истосковался по обществу.
— Что ж это вас занесло-то в такую глушь? — поинтересовался Альгой, когда хлебосольный хозяин усадил нас за стол — будто только и ждал, когда же появятся гости дорогие. Перед нами тут же появился скромный ужин: масло, сыр, колбаса, хлеб.
— Так уж получилось, — ответил он с большой неохотой. Видно было, не хочет он ворошить прошлое. — Но я не жалею. Ферма знатная, сытная. Вкуснее молока, чем у меня, во всем Годвигуле не сыщешь. А потому что травы здесь сочные да благословенные. Богатства особого, конечно, не нажил, но и горя не знал.
— Что за травы такие? — поинтересовался алхимик.
— Трелистник, конечно, — ответил крестьянин.
— А молочка вашего попробовать можно? — попросила Эллис.
— Нет молока, — тяжело вздохнул Литвид. — С тех самых пор, как объявилась в наших краях Ильмера. У меня ведь раньше коров гораздо больше было. А теперь, что ни ночь, на одну меньше становится. А те, что до утра доживают, не дают больше молока.
— Кто такая эта Ильмера? — спросил я.
— Известно кто — банши приблудная, чтоб ей пусто было! Нет с ней сладу никакого. С остальными фейри у меня мир да любовь. Молочко им мое по вкусу. А эта стерва пакостит каждую ночь.