— Да, нет, я как пионэр — всегда готов… Без меня не начинайте, — добавил он и вошел в дом.

Глянув на Альгоя, я спросил:

— А девчонки где?

— Сэнвен должна вот-вот появиться, — ответил алхимик. — А Эллис где-то неподалеку крутится.

— Зря ты ее одну отпустил, — посетовал я.

— Ты думаешь, ее интересует моя забота?

— Не знаю… Сложно все у вас как-то.

— У нас? Нас уже давно нет… Да, в общем-то, и не было никогда.

Появилась эльфийка, за малым разминувшаяся с гномом. Личная комната в доме была одна единственная, и при этом у каждого своя. Такой вот пространственно-временной парадокс. Поэтому они и не встретились.

Сэнвен была в боевой эльфийской раскраске и во всеоружии. Обижать пчел ей религия не позволяла, но, возможно, против вздорной банши не оплошает.

— Готовы? — спросила она нас, выйдя на крыльцо.

— Как пионэры, — повторил я в тон гному.

Из хлева вышел хозяин фермы, проведывавший свою единственную коровку. Удрученный вид крестьянина красноречиво повествовал о плохом предчувствии. Лишившись последней коровы — если мы потерпим неудачу — он окончательно утратит смысл жизни.

Нужно помочь мужику, а то ведь пропадет…

Он и сам на это рассчитывал и смотрел на нас с надеждой.

— Когда обычно появляется Ильмера? — спросил я его.

При упоминании имени банши, фермер вздрогнул.

— Да, ведь, когда как. Бывает, на закате, а то и после захода солнца. Но всякий раз до полуночи.

Я взглянул на светило, наполовину скрывшееся за лесом, потом на часы.