— Не приближайся ко мне! — гневно воскликнула девушка.
Я стоял в стороне, в полном недоумении.
Мне показалось, если фермер сделает еще один шаг, Раха уничтожит его своей магией. Он тоже понял это и замер.
— Доченька… — растерянно пробормотал Литвид.
— Не смей меня так называть! — прошипела Раха. — Я не хочу иметь ничего общего с человеком, который продал единственную дочь Благому Двору и свел в могилу любимую жену!
— Продал?! — выпучил я глаза.
Литвид побледнел, его лицо перекосило:
— Они же обещали! — но он тут же спохватился, быстро добавил: — Все было совсем не так… Не совсем так, как тебе рассказали.
— А как?
Он ответил не сразу, а когда заговорил, мне показалось, будто он вмиг состарился на двадцать лет:
— У нас не оставалось другого выхода, пойми. Это были трудные времена, неурожайный год. Мы голодали, Синелле, твоей матери, нечем было тебя кормить. К тому же ты болела и медленно увядала. И вот, когда не оставалось более никакой надежды, появились фейри. Они сказали, что смогут тебе помочь, но для этого мы должны отказаться от тебя и добровольно отпустить в Долину Грез. Что нам оставалось делать?
— И ты отдал меня фейри. И взял за это золото, — холодно констатировала Раха.
— Взял, — признался Литвид сокрушенно. — Благодаря этим деньгам нам удалось пережить тот год.
— Значит, эти деньги принесли тебе счастье?
Фермер покачал головой.
— Синелла, твоя мама, так и не оправилась. Она очень тосковала по тебе, укоряла меня за то, что я согласился на предложение фейри, за то, что дал ее уговорить. И со словами проклятия сошла в могилу. — Он пристально посмотрел на дочь и решительно сказал: — Но ведь только благодаря моему решению ты осталась жива. И я очень надеюсь, что ты меня поймешь и простишь.
Ситуация получалась довольно противоречивая. С одной стороны Литвид, вроде бы поступил подло — отдал родную дочь невесть кому, а по сути — раз уж взял деньги — продал ее фейри. С другой же, если бы он этого не сделал, возможно, Раха умерла бы еще в младенчестве.