— Да-да, — согласился мой собеседник.
— Как тебя зовут? — спросил я его.
— Сас-Ша, — представился кобольд, традиционно корябнув когтями по груди.
— Очень приятно! Меня зовут Кириан… А ты хорошо говоришь на нашем языке.
— Этот был перф-фый яс-сык, который я ус-слыш-шал, окас-саф-фш-шись ф-ф этом мире. Я с-снал его так ш-ше хорош-шо, как и яс-сык моих сородиш-шей. Но время идет, и я наш-шинаю его с-сабывать. Пеш-шально…
До меня не сразу дошел смысл его слов, однако, когда это случилось, я снова удивился:
— Погоди… Ты пришел из другого мира? Ты хочешь сказать, что ты… Звездный?
— Да, С-свес-сдный… — произнес Сас-Ша, словно смакуя это слово. — Да.
В Годвигуле обитало очень много Звездных хумансов. Чуть меньше эльфов, гномов и орков. С остальными расами было не все так однозначно. Поговаривали разное. Например, что где-то в горах встречали Звездного тролля, но лично я в этом сомневался. Хотя… Теперь, после знакомства с Сас-Шей — или его имя не склонялось? — я не был в этом уверен.
— Как же тебя угораздило? — спросил я. — Ты же мог сменить расу у Учетника!
— Я смутно помню тот день. Все было как в тумане. Учетник сказал, что я — кобольд. И я не стал с ним спорить. Да, он предложил мне сменить расу, но я отказался. Зачем? Одному суждено было родиться гномом, другому орком, а мне — кобольдом. Что в этом такого? — Чувствовалось, что моему новому знакомому давно хотелось выговориться. И такая возможность появилась только сейчас. Я слушал его внимательно, уже не обращая внимания на особенности речевого аппарата ящероподобного существа. — Позже я понял, что совершил роковую ошибку. Когда оказался в Маунсе. И потом, когда перебрался на материк. Кобольдов нигде не любят. Они иные, не похожи на представителей других рас. В Вальведеране на меня смотрели, как на диковинку. Оскорбляли, задевали, пытались убить. Мне пришлось уйти из города. Я направился на запад. Многое пережил, многое испытал, слишком часто умирал, пока не добрался до пустыни Залинган. Там я повстречал таких, как я. Сородичи приняли меня с радушием, приютили, научили всему, что я умею. И знаешь, теперь я ничуть не жалею, что я кобольд… Вот такая история.
Я даже не знал, сочувствовать ему или завидовать. С одной стороны, ему пришлось хлебнуть горя, а теперь предстояло провести всю долгую жизнь среди ящеров. С другой же, он не озлобился и, судя по интонации последних слов, был вполне доволен своей судьбой.
Почему бы и нет? Ведь я понятия не имел, кем я сам был в прошлой жизни. Такое чувство — я был человеком. Но что, если я ошибаюсь? Что, если я был орком? Или гномом? Или… кобольдом?