И я очень жалел, что сейчас не могу посидеть перед экраном телевизора со стаканом освежающего напитка в руке, лениво наблюдая за морскими баталиями. Очень уж хотелось проникнуть взором туда, где Черную Королеву кромсали на куски и враги и союзники. Какой жестокий выверт судьбы… уверен, что даже Неспы бьющие в упор по собственному флагману испытывают некое удовольствие — не каждый день в твой прицел попадает столь грандиозная цель. Тоже самое должно быть испытывали пилоты из Звездных Войн, нападающие на мрачную Звезду Смерти… трепет, некий страх и предвкушение — а вдруг именно от моего меткого выстрела это ужасная военная машина разлетится на части?

Что-то меня потянуло на странные мысли и размышления. Это все из-за отсутствия достоверной информации о происходящем, если не считать за них дикую какофонию взрыв, рева, грохота столкновений, треска пожара и прочих звуковых прелестей ожесточенного боя.

— Наконец-то! — облегченно рявкнул капитан Гнева, от избытка чувств шарахнув зеленым кулачищем по перилам мостика — Спасибо!

Было за что благодарить — внезапно поднявшийся штормовой ветер ударил в корму скрытой дымом и сажей Черной Королевы, причем с такой силой и под таким умным углом, что все проклятые завесы тотчас отнесло в сторону, явив нам чудовищное зрелище.

Из сотен глоток вырвалось два варианта звука. Одни ликующе кричали и радостно потрясали оружием — они находились далеко от нас, я видел их только на магических экранах, хотя вопли можно было легко услышать собственными ушами. Это кричали враги.

Второй звук был куда ближе и потому куда более громок.

Ахающий глубокий стон, почти всхлип, протяжное, несколько невнятное, но очень эмоциональное выражение чувств. И было отчего стонать…

Черная Королева горела.

Нет, даже не так — этим словом нельзя описать тот громадный чадный костер медленно плывущий по шипящим волнам исходящим раскаленным паром. Я видел не флагман. Я видел пылающий погребальный венок. Языки огня вздымались до самых черных облаков! Ураганный ветер пытался пригнуть пламя, но у него ничего не получалось, разве что сдуть с объятых огнем палуб угли и копоть, чтобы потом понести их дальше. От флагмана тянулась длинная траурная лента сотканная из дыма, сажи, искр и раскаленных углей. Этакий шарф растянувшийся над волнами на целую милю. Океан вокруг почернел, угольного цвета волны с трудом колыхали весь тот горящий мусор, что сыпался и сыпался с палуб…

— Господи… — выдохнул я, запуская обе руки в волосы — Господи…

— КЛАУД! Это Пустынные Ифриты!

Новый вражеский удар упал с небес как гнев божий.