– Не откажусь, – сразу согласился я. Такой человек мне точно пригодится, с его помощью я до второго обрывка доберусь быстрее. Где стража, там и тюремная охрана. – Пожертвую. Но вот только без вас мне все равно не обойтись. Дело в том, что я ищу молодца, который промышляет с вами. Ну или с вашими собратьями по профессии. Он в Лагуну Теней подался, за красивой жизнью, деньгами и удачей. Парень он хваткий, думаю, не затерялся среди вас.

– Н-да? – Ролик почесал за ухом. – И как зовут этого удальца?

– Стивен, – поспешно выпалил я.

– Стивен, – задумался мутный. – Сти-вен. Нет, не помню такого. А может, у него какие отличительные приметы были? Ну шрам там через пол-лица, челюсть золотая, бельмо на глазу?

– Да вроде нет, – теперь растерялся и я. – Отец у него купец был богатейший, правда, потом он разорился.

– Папаша-купец? – оживился вдруг один из контрабандистов, крепко сбитый и небритый, грызущий кусок ржаного сухаря. – Погоди-ка, Рол. А я знаю, о ком речь идет! Это же Стиви-Плевок. Точно тебе говорю, о нем речь.

– Ну да, – покивал Ролик. – Точно-точно, он нас еще хотел на папашино судно навести, да оно так и не пришло в порт, как видно, потонуло где-то в Надветренных широтах.

Что-то мне сдается, что не добился славы и почета у обитателей Лагуны Теней старшенький сынок Кривого Гарри. С прозвищем «Плевок» лихих контрабандистов не бывает.

– Он хоть жив? – спросил я у Ролика. – Не помер еще?

Тот глянул на поедателя сухарей, тот с готовностью покивал.

– А на что он тебе? – в глазах контрабандиста мелькнула искра любопытства, он уже прикидывал, не пригодится ли ему то, что нужно от Стивена мне.

– Не деньги, не золото и не камушки, – с улыбкой объяснил я. – Верь, не верь, но мне нужен от него клочок бумаги.

– Карта? – уточнил Ролик.

– Нет, – не меняя тон, ответил ему я. – Это семейная реликвия, грамота о пожаловании дворянства нашему роду, написана она королем Запада Муфлоном Восьмым лет пятьсот назад. Отец Стивена, эта порядочная сволочь, в свое время ограбил моего папашу и украл золотой футляр, в котором хранился этот пергамент. Футляр он продал, а пергамент за каким-то лешим порвал на три части и раздал детям. Думаю, боялся проклятия, которое, по легенде, на этом документе лежит, хотел все на них свалить. Только – не помогло.

– Точно, проклятие, – подтвердил кто-то из контрабандистов. – Я слышал, его брат в тюрьме гниет за грабеж. Он раньше у Жужу работал, охранником.

Интерес в глазах Ролика мигом пропал. Лихие люди – они суеверны, на то и расчет был.

– Так вот, – плел я дальше свою историю. – А мой родитель, старый хрыч, уперся и не хочет мне наследство оставлять, пока я реликвию в род не верну. Совсем умом поехал на старости лет.