– Ерунда какая-то, – сообщила она мне, неодобрительно покосившись на скорлупки от фисташек, живописно разбросанные по столу. – От меня народ шарахался, как от прокаженной.

– Какой именно народ? – уточнил я, поглаживая живот.

– Сотрудники, – Вика присела на табурет. – Не тупи, Киф, кто еще-то? Сидят, глядят, шушукаются. Не в курсе, в чем тут дело? И надень какие-нибудь штаны, что ты в трусах шастаешь!

– Имею право, – с достоинством ответил я. – Чай, не графья. Что до народа – есть причина.

Интересно, как к произошедшему отнеслись работники кафе? Надеюсь, Вике никто не плюнул в чашку.

– Поделись информацией, – потребовала Вика. – И вообще – что за привычку ты взял, иметь от меня тайны?

– Да какие тайны? – поморщился я. – Просто не успел рассказать.

Узнав о недавних злоключениях, свалившихся на мою голову благодаря словам Старика, Вика нецензурно выругалась, правда, не имея в виду кого-то конкретного, а после пригорюнилась.

– Новое дело, – помолчав, сообщила мне она – Только этого нам и не хватало.

– Все, как у классиков рока, – попытался приободрить ее я. – Эпоха большой нелюбви. Да плюнь, что тебе до общего мнения? Мы как с большинством этих людей не общались, так и дальше общаться не будем. Главное, чтобы высокое начальство нас в опалу не загнало, а с ним проблем вроде нет.

– Жалует царь, да не жалует псарь, – возразила мне Вика. – Так папка всегда говорил, когда ему кассирша зарплату на автобазе монетами выдавала. Он ее мужу в молодости нос сломал, так та его два десятка лет гнобит. А он принципиальный, не хочет прогибаться.

– Мне твой батя сразу понравился, – одобрил действия дяди Жени я. – Мужик!

– Ага, – криво улыбнулась Вика. – Он мужик, а мы потом с мамой и Элькой в магазине выслушивали разные: «Как на паперти стояли». Знаешь, как это унизительно?

– Нет, – отвел глаза в сторону я.

– Вот-вот, – Вика взяла бутылку пива и сделала пару глотков. – Вы все такие мужчинистые, принципиальные, несгибаемые. А расплачиваемся за это мы.

– Слушай, я тут вообще не при делах, – пододвинул к ней вазочку с фисташками я. – В смысле текущей ситуации. Сама же видишь, тут чистая подстава. Неумышленная, разумеется, но подстава. Я сам жертва.

– Да это понятно, – Вика снова отхлебнула пива. – Вот только что теперь делать?

– Да ничего не делать, – успокоил ее я. – Смотреть будут, жужжать за спиной будут, но в конфронтацию никто не полезет. Я так думаю, Азов уже им кое-что объяснил. Да и потом – они тут все стратеги, так что на потенциального фаворита Старика никто буром не попрет. Не той тут закалки народ. Бери орешки.