Не оставляю такую наглость без ответа.

Сразу после очередного прыжка и разворота перетягиваю ближайшую тварь Плетью боли, умение цепью перепрыгивает на несколько соседних целей. С треском ломая ветви и поднимая тучу сорванной листвы, уродливые создания перезревшими яблоками валятся вниз. Но и те, кого не сбила плеть, тоже спрыгивают на землю, и трубочников оказывается неожиданно много – не меньше полутора десятка. Они меньше шатунов, не так сильны и вдвое легче, но ловки, как черти, да и выглядят также – гибкие костлявые создания, вооруженные костяными кинжалами и духовыми трубками. Они настолько быстры, что взгляд не успевает за их движениями, и Щит льда генерирует десятки скорлупок одновременно, чтобы отразить летящие со всех сторон стрелы. Мысленно выругавшись, врубаю Теневое преимущество, так как не остается ничего другого, как и самому проявить чудеса ловкости.

Дальше все происходит предельно быстро, картина схватки в сознании разбивается на множество рваных, смазанных скоростью сцен. Копье воздуха голубоватой пикой энергии сшибает с ног несколько ближайших трубочников, они еще летят вверх тормашками, нелепо раскорячив худые узловатые конечности и раззявив зубастые рты, а я уклоняюсь от летящей ядовитой стрелки, которая, впрочем, тут же разбивается о возникшую в воздухе ледышку. Падаю на колено и подрубаю очередному врагу ноги простым ударом меча, в рывке сбиваю плечом следующего… и кувырком лечу сам, когда один из трубочников бросается прямо под ноги.

Мир перед глазами вертится, словно мельничное колесо. Мелькает на периферии зрения в смазанном от скорости замахе рука эльфа с зажатым в пальцах кинжалом. Слышу хлесткий удар суккубы, вновь применившей Хлыст. Вспышка света. Хлопанье крыльев и утробное рычание. Наконец удар о землю останавливает меня, я тут же вскакиваю, тяжело дыша, быстро оглядываюсь, вскидывая меч в боевой стойке… и немного растерянно, чуть помедлив, отправляю его за спину, на законное место. Похоже, с использованием Теневого преимущества я поторопился. Потратил зря.

Бой закончен. Вокруг лишь валяются трупы. Жжение Печати Алана Тёмного утихает, опасности больше нет.

Опустившись на мохнатое брюхо, Фурия не спеша дожевывает одного из трубочников, тот еще корчится в агонии, но песенка его спета. Дикоша просто продлевает удовольствие, играя с жертвой, как кошка с мышью. Марана стоит рядом со мной, в двух шагах, вокруг нее валяется минимум пять тел, павших от ее когтей, хвоста и огня магической сферы. Небрежно улыбнувшись в ответ на мой взгляд, она выдергивает одну за другой несколько стрел, торчащих из ее левого предплечья. Даже не морщится, хотя из ранок струится кровь. У демонессы сверхпрочная кожа, состоящая из мелких аккуратных чешуек, словно изящно выкованная высококачественная кольчуга, но предел прочности есть у всего, а стрелки трубочников необычайно остры и явно приправлены магической отравой, помогающей преодолевать препятствия. Пока я катился по земле, она прикрывала меня собой.