— Тише!!! — скомандовала Цирцея.

— Да, появился и что тут такого? — недоумённо пожал плечами я.

Цирцея закружила вокруг меня.

— Много веков назад, нам было предсказано, что в круге Возрождения появится тот, кто окажется избранным, мессией, кто скажет, куда нам идти, как нам, потомственным ведьмам, жить дальше. Творить ли нам на белом свете тёмные дела или переходить на светлую сторону.

«Наивные какие, сейчас как заманю вас на тёмную сторону Силы. Стоп, стоп. Опять на ум «Звёздные войны» пришли».

— Ибо тот, кто появится на камне Возрождения, окажется не простым смертным. Так кто же ты, Риттер?

Я улыбнулся и сказал:

— Я тот, кто убил Зверя, и лишил силы Верховную Жрицу тьмы Аларган.

Цирцея внезапно прекратила свои кружения вокруг меня и остановилась. Она схватила меня за руку, и я ощутил прохладу её пальцев. Некоторое время она держала меня, потом отпустила.

— Ты не врешь, это сделал ты. В тебе чувствуется сила, та, что заставляет обычных людей становиться либо великими героями, либо великими злодеями. Но ты не злодей. Мы разберёмся с этим позднее. Изабэль, Валенсия отведите Риттера в мой дом, и уложите спать. Уже середина ночи минула и негоже страннику видеть наше колдовство и быть завтра не выспавшимся, и не спускайте с него глаз.

Девушки взяли меня под руки и повлекли за собой.

А волховство на площади продолжалось.

Дом Верховной ведьмы стоял на другой стороне посёлка.

Вели, меня девушки молча, ласково, но крепко держа под руки. Прогневать Верховную ведьму моим побегом они не хотели.

Дом Верховной отличался от остальных домов своей добротностью. Всё здесь было сделано основательно. В темноте многого не разглядишь, но мне хватило и того что я увидел.

Завели меня в дом и отвели в горницу. Двери горницы выходили в спальню хозяйки. Оба помещения были без окон, и убежать отсюда не получилось бы, разве только позвав на помощь роту бобров-строителей.

«Без окон и дверей, полна горница людей, — подумал я, — чисто огурец какой-то получается, а не дом. А внутри я».

Я походил по горнице, рассматривая хозяйкины вещи, но руками ничего не трогал — неизвестно, как она к этому отнесётся.

Мои провожатые остались нести службу снаружи.