Я взглянул на карту, после медвежьего галопа мне осталось пройти всего две мили до Безмолвного озера, а там, а там дом, милый дом, с Адариэль, с Аларган, Калипсо и многими друзьями. Но и дом мой в принципе нельзя назвать домом, это целая маленькая крепость — форт.

О, я забыл представиться, дорогой читатель. Меня зовут Риттер, Страж Леса, принц-консорт великой богини Природы и Весны Амэи.

После бешеной скачки я с трудом спустился с Винни-Пуха. Куда девалась моя молодцеватая выправка, мой фирменный прыжок с медведя, когда я сигал вниз с высоты пяти метров. Сейчас я был похож на старого больного подагрой инвалида.

— Винни, — сказал я, — можешь идти отдыхать. Винни-Пух, это мой пет, а по совместительству патриарх всех медведей Темнолесья, Хозяин Леса.

Думаете, медведь сразу же рванул в кусты? Нет, конечно же, вы правы, медведь сразу же рванул в кусты, только его пятки засверкали.

Я повалился на шелковую траву. Несмотря на то, что отдельные участки моего тела были натерты как на наждачной бумаге, всё равно было хорошо. Погода отличная, ни тебе ни облачка, солнце, входя уже в завершающий летний месяц, светило ярко и по-прежнему жарко, в траве трещали кузнечики и божьи коровки перелетали с травинки на травинку, басовито жужжа, пролетел мимо жук-олень, над цветами вились трудяги-пчёлы и толстые неповоротливые шмели. Высоко в небе вились ласточки, изредка разлетающиеся во все стороны, когда сверху пикировал ястреб.

Наконец я с трудом поднялся и заковылял с лесной полянки вглубь чащи.

Вдруг, из-за соседнего поваленного дерева, донёсся голос. Говорил кто-то сам с собой пьяным трескучим голосом.

— Ну, так ведь, надо же мне было вчера напиться с домовым черничной настойки. Ух, и крепка, оказалась зараза. Грибы что ли он туда добавляет? И я спрашиваю, где сейчас ентот домовой, а где я?

Оппа, на ловца и зверь бежит.

Я доковылял до поваленного дерева и опустился на ствол.

— Здрав буди, Лесной хозяин.

При этих словах из-за бревна на миг показалась лохматая голова и тут же спряталась обратно.

— А ты кто? — послышался уже почти трезвый голос Лешего.

— Неужто не признал, Леший?

Из-за бревна вновь показались соломенные вихры Лешего, и я ощутил на себе его цепкий взгляд.

— Никак Риттер, жив бродяга.

— А-то, жив, конечно.

— По лесу то слух прошёл, мол помер наш защитник, пал в бою смертью храбрых со Зверем, чудищем поганым.