Леший выбрался, наконец, из-за своего укрытия и присел рядом.

— Тяжко нам пришлось в том бою, — признался я, — но как видишь, вот он я, живой.

— А отколь идешь сейчас? — прищурился лесовик.

— Иду я с Гиблого дола.

— Ого, куда тебя занесло! — только и воскликнул Леший.

— Побегал я по болоту, покружил по топям и чёрному лесу, был и в ведьминой деревне, тебя там вспоминают. Говорят, пусть только зайдет — мы Лешему баньку истопим, да и спину, и шею намылим.

Леший опасливо оглянулся по сторонам, как будто ведьмы прятались за соседними деревьями. Убедившись, что за нами никто посторонний не наблюдает, он проворчал:

— Знаю я их гостеприимство, раз и всё. Считай, ты пропал, работаешь на них не покладая рук. Чистое рабство.

Я усмехнулся:

— Рабство. Сексуальное. Цирцея сказала, что ты прямо из постели сбежал от них.

— А что я, если заездили они меня. Один только секс у них.

— Так у них же мужиков в деревне нет, надо было войти в их положение. А Цирцея то, вспоминала тебя. Приглашала обратно, сказала что ничего тебе не будет.

— С чего это она стала такой добренькой? — с подозрением спросил Леший.

— Да краля одна деревенская тоскует по тебе, скажу тебе та ещё она штучка.

— Это кто же ещё? — заинтересовался дедок.

— Ну, скажу тебе на неё можно засмотреться, а забыть — никак. Красавица, коса до пояса, волосы огненно-каштановые, немножко веснушек, ноги длинные, грудь высокая, мечта, а не девушка.

— О-о-о-о-о!!! — мечтательно простонал Леший, — вот бы мне такую хозяйку в дом. А то не дом у меня, а вовсе хижина какая-то.

— А ты что, — с подозрением спросил я, — не прочь жениться на ней?

— А что, — гордо подбоченился лесовик, — я мужик видный, в лесу очень даже уважаемый.

— Не спорю, но ты что, собираешься её в свою халупу вести?