…И понесся прочь из города, пока еще был шанс ускользнуть! Гонимый стыдом, страхом, открывшейся ему суровой реальностью. Он потерял все… Все, кроме своего верного товарища — Джокера.

      Спустя два часа. В лесу Восточного Рохана

     — Ничего страшного, — грустно, но стараясь для своего короля выглядеть оптимистично, сказал Джокер. — Кому вообще нужна власть? Там же столько скучной работы, плюс отсутствие любой свободы вообще… Вот как раньше будет! Идем, куда хотим, делаем, что хотим! Путешествуем, а? Теоден? Король?

     Это слово стало пиком терпения злящегося Теодена.

     Опрокинув котелок с варящимся супом, он взял Джокера за грудки и, прижав к стволу, заорал:

     — Король… Король?! Какой я тебе король, ублюдок?! Это все ты!!! «Великий Теоден, великий Теоден!»… Это ты, мразь, меня совратил!!! Посмотри, что со мной сделала власть, а?! Смотри!!! И я тебе больше скажу — пошел ты знаешь куда со своими палатками да путешествиями?! Ты урод, паразит, постоянно вертящийся вокруг меня и играющий в слугу!!! Ты заигрался первым!!! И это все — только твоя вина!!!

     С этими словами он ударил оцепеневшего Джокера, повалив его на землю, и стал бить его своей латной перчаткой по лицу, пока все оно не превратилось в месиво из крови и мяса.

     Встав и тяжело вздохнув, Теоден произнес:

     — Вот теперь хорошо! Теперь мы в расчете. Я возвращаюсь на Тол Фуин! Ты со мной?

     Тяжело вставший Джокер, зажимая рукой избитое лицо, ответил молчанием, а затем посмотрел на Теодена взглядом преданного верного пса.

     — Эй, ты чего? Сам виноват, ты меня слушал? Можешь обижаться только на себя. По-твоему, вина за то, что случилось, на мне?

     — У меня никого не было здесь, кроме тебя… — ответил Джокер. — И сейчас ты меня... Как собаку. Ублюдок!

     — Это я ублюдок, засранец?! — возмутился бывший король.

     — Ты, — коротко ответил он.

     В молчании поразмыслив, Теоден взобрался на коня и произнес:

     — С этой минуты мы больше не друзья. Ты не заслуживаешь моей дружбы, Джокер…

     С этими словами он помчал лошадь галопом вдаль, оставив Джокера в одиночестве. Последний и сам не заметил, как истек кровью. Бывший слуга в бессилии — моральном и физическом — упал в обморок, прямо в горячий недоваренный суп на траве. С его глаза прокатилась настоящая, реальная слеза, прежде чем он ушел в небытие.

     История двух славных роханцев с тех пор была окончена...