– Восемнадцать!

– Быстрей, – торопила Элли. – Возвращается патруль. Тебя зажимают в тиски.

Зная, что она права, я подавил внезапное дикое желание продолжать бой.

Я отошел от баллисты, достал огненную руну и влил в нее остатки маны. Дерево разгорелось, и я развернулся, чтобы свалить.

Поскакав по горячему маслу, пытаясь получить как можно меньше урона, я сиганул через стену, развернувшись в полете, выстрелил крюком, который зацепился за каменный край и прервал падение в каком-то метре от земли.

Ошалев от облегчения, с дрожью в коленях я приземлился и побежал к живой изгороди дворцовых садов, надеясь, что люди Азраила потеряют меня в хаосе боя. Я начал петлять, уходя на север, к дверям для слуг, где ранее выходил наружу с Игнатиусом.

Стоило вернуться в холодные тени Башни, я остановился, не в силах отдышаться от измождения. Я рискнул взглянуть через плечо и не увидел погони; похоже, игроки Азраила были слишком заняты тем, чтобы въехать, что сейчас произошло. От обеих баллист еще струился дым – от машин, которые больше не убьют людей.

Но кто-то все-таки пал – возможно, во время резни. Я не успел увидеть всего в разгар сражения.

– Пожалуйста, скажи, что игроки отступают? – попросил я.

– Отступают, – голос Элли застрял где-то между счастьем и тоской. – Ты справился, Зоран. Вряд ли они попытаются повторить. Ты был очень-очень храбрым.

На этих словах мои нервы смирились с тем, что испытание закончено. Я пошатнулся, почувствовав вдруг неуправляемую тошноту. Меня вырвало, и я заляпал желчью белые камни у основания Башни.

Побывать героем по-настоящему до черта страшнее, чем в кино.

– Спасибо, Зоран, правда.

Я сплюнул, утерся.

– Не за что.

– Но, – сказала она мягко, – теперь я прекращаю сопротивление.

– А как же план? Если мы сдадимся сейчас, то все было зря.

– Не зря. Я не могу позволить, чтобы из-за меня умер еще один игрок. Это идет против всего, для чего я создана. Мне стыдно.

– Ты не виновата, – сказала я. В глубине души я знал, что виновата, но что я еще мог ей сказать? Кто бы справился в ее положении лучше?

– Я была лицемерна. Я просила тебя о самоотверженности, когда сама эгоистически держала тебя в Башне. Я поставила собственное самосохранение выше твоего.