Матвей огляделся и понял, что меча нет. При неудачной попытки создать предмет, меч исчез, осталась только оглобля. – Ну хоть что-то, – подумал Матвей. С сожалением подержал оглоблю и пошел к арбе положил ее на пол повозки, постоял, в нерешительности не желая в сердце своем проститься с оружием, но понимал – две оглобли ему не нужны.
Он еще раз окинул помещение взглядом. Не пропустил ли чего? В противоположном конце был обвал и он решил исследовать это место получше. Ведь как то повозка попала сюда, – размышлял Матвей, – значит где-то должен быть выход наружу. Он шел вдоль стен, внимательно ощупывал неровности и присматривался к каждому подозрительному камню. Шел не спеша, что-то его удерживало в этой большой комнате, не давало ему пойти дальше. Он не мог дать этому объяснения и просто слушал свою интуицию. Затем остановился, краем глаза заметил, что что-то белесое мелькнуло в стороне. Замер. И не оглядываясь присел. Так он просидел не меньше пяти минут. Он как-то чувствовал, что надо чего-то дождаться. И он ждал. Вскоре его терпение было вознаграждено. Питомец что возился рядом с бочкой, вдруг суматошно забил крыльями и словно мячик лопнул. А на его месте проявилось красноватое облачко. Иконка оповещения замигала.
Облачко постояло и вдруг заговорило. – Я знаю смертный, что ты здесь. Я тебя чую. Отзовись и я вознагражу тебя. – Голос был смутно знакомый хоть и доносился до Матвея словно шел из далека.
– Ага, – мысленно произнес Матвей, – я уже видел как ты наградило Барсика.
– Ха-ха! Твой питомец глуп, – рассмеялось оно, словно подслушало его мысли, ты зря меня боишься человек. – голос стал вкрадчивым. Помоги мне и я помогу тебе. Мы оба заперты в этом мире. Ты помнишь меня?
Матвей молчал.
– Понятно, ты меня не узнаешь. Я Миневра. И говорю с тобой через своего духовного двойника. У меня нет еще сил являться к тебе как этот остолоп Брумус. Но ты мне поможешь. Ведь правда поможешь. – Она не просила, она утверждала, но Матвей хранил молчание.