Морально падая духом Матвей запел «Варяга» и вот чудо: героическая песня как метла стала выметать из его души всякий страх. Оковы что казалось сейчас задушат его, спали и он с удивлением увидел, что это его рука сама по себе ухватила оглоблю и стала отбивать ритм. Это ее стук о стену он принимал за стук каблуков. Делал он это неосознанно, весь погруженный в свои мысли, поэтому не обращал внимания. А вот звук слышал.

– Тьфу ты ну ты, – сплюнул в сердцах Матвей и напряжение в котором он пребывал последние пять минут отступило, с ним ушли нелепые страхи. Усмехнувшись, Матвей взял в руки свою оглоблю и уже свободно пошел дальше к свету. – Это ж надо такое напридумывать, – сокрушено покачал он головой. – Темноты испугался.

Шел он недолго. Становилось все светлее, свет исходящий из глубины туннеля двигался словно живой, он оживлял тени и они причудливыми очертаниями плясали по стенам. Наконец он увидел ступени ведущие на верх, на небольшое возвышение. Там на стуле сидел скелет. Матвей остановился, разглядывая его. Скелет был одет в железную ржавую кирасу. На голове сидел, съехав на нос, закрывая провалы глаз кожаный шлем. Из под шлема косматыми пучками на плечи ложились седые припорошенные пылью волосы. К стене была прислонена алебарда и над головой скелета чадил факел. Легкий ветерок непонятно откуда дувший, колебал пламя и это от него разбегались по стенам тени, напуганные огнем.

Матвей не спешил и долго рассматривал сидящую фигуру. Затем негромко окрикнуло его. – Эй! Ты живой? – и сам рассмеялся своему вопросу. – Ну как скелет может быть живым. Его смех дробным звуком рассыпного гороха прокатился по туннелю и достиг скелета. Матвей еще продолжал смеяться над своей нежданной шуткой, а скелет поднял голову и прислушался. Смех мгновенно застрял в горле у Матвея. Он резко замолчал и застыл не шевелясь. Скелет рукой поднял шлем и посмотрел в его сторону пустыми глазницами.

– Что так долго? – неожиданно глухо как в бочку произнес он. – Я уже с голоду помираю. Брюхо к спине прилипло, а смены все нет и нет. Да и слушать вопли подопытных мессира Сунга надоело. Только и знают что кричать – пощадите! Пощадите! Дурачье. Этот сумасшедший старик не знает что такое жалость.

Скелет поднялся и тут же рассыпался костями. Кираса звякнула о пол. Его череп в шлеме покатился по возвышению и добравшись до ступенек, стуча прикатился Матвею под ноги.

– Что-то голова кружиться, и темно вокруг, – произнес череп. – Зажгите факел, бездельники.

Матвей стоял ни жив ни мертв. Он не знал что делать и поэтому молчал. Ситуация была и смешной и страной, а значит опасной. Какую угрозу таил в себе говорящий череп? Трудно было даже предположить.