– Террористы проникли в здание, говорят!

– Где?

– Наверху. Людей перестреляли.

– Кто говорит?

– Люди, что сбежали по лестнице. Среди террористов Маугли людоед. Он главный.

– Придурки! – возмутился Павел Николаевич. – Что несут. Нас же прослушивают. – Отставить газговогы! – скомандовал Павел Николаевич.

– А ты кто, гнусавй? – прилетел ему ответ.

– Я спущусь тгидцатый и ты сгазу меня узнаешь.

– Третий? – в возгласе тридцатого сквозило удивление, недоверие и вопрос. Что случилось?

– Война случилась. Мать вашу!

– Война? Какая война?

– Ге згаю. Кто-то стгелял. У мегя гос сломаг. Ищите объект из лабогатогии.

– А как же террористы?

– Нет ни каких тегогистов! Угоды!

Павел Николаевич вышел в коридор. В конце его сидя на полу всхлипывала девушка, охранник стоял у разбитого окна и палил из пистолета по улице.

– Совсем все сума посходили, – чуть не взвыл от досады Павел Николаевич и поспешил к охраннику. – Пгекгатить огонь! – закричал он и привлекая внимание, замахал рукой. Бледный охранник повернулся к своему начальнику и опустил пистолет.

– В кого ты стгелял, дубина! – возмущенно спросил он. – Ты, тупая башка, не знаешь пгавил пгименения огужия? Охранник еще больше побледнел. С шефом шутки были плохи.

– Голый дикий парень напал на девушку и пытался ее задушить, – начал он оправдываться. – Вот ее! – он показал дулом пистолета на горничную и та завизжала снова.

– Он хотел меня изнасиловать. – закричала она. – Разным словами обзывал. Сукой. А потом хотел съесть. Сначала изнасиловать, а потом съесть. Какой ужас. Я увольняюсь к чертовой матери. – Она поднялась, поправляя порванное платье.

Павел Николаевич отобрал у охранника пистолет и сунул его себе в карман.