– Кстати, мне домик достали. Хочешь, покажу?

– Давай после того как дела доделаем.

– Ну давай. Что там у тебя?

– Здесь сыпать? Тут тонны четыре.

– Тогда пошли на склад.

Риммон сдал малогабаритный, но ценный квест-лут из глаз, зубов и прочего и получил сразу семьдесят шестой левел. Каждый левл давал некроманту целых семь нераспределенных очков характеристик.

Он попросил гоблина подождать немножко и смотался домой еще три раза. Сто пятый левл. Остальной лут был еще не разобран, да и осталось немного. Гоблин выдал два миллиона наличными и остался должен еще почти два с половиной.

Пообещав зайти завтра за деньгами и сдать новую партию товара, Риммон с трудом отбился от желающего поиграть гоблина, сославшись на больную бабушку. Бабушку Тун Диор пожалел и отпустил демона доставать ей крайне редкое и крайне дорогое лекарство.

Риммон зашел в «Ложку и Вилку», снова потребовал отдельный кабинет и стал ожидать заказ, прорабатывая куклу некроманта. Специализация данного воплощения была предопределена изначально – ритуальные шрамы давали неимоверные бонусы к магии тьмы и смерти. От этого он и оттолкнулся. Некромант так некромант, ничем не хуже прочих профессий, а местами даже и лучше.

Появившийся официант принес вместе с едой записку. Риммон удивился, но развернув, все понял.

«Привет, Сам! Нужно поговорить, есть интересное и выгодное дело. Оставь тут инфу когда и где сможешь встретиться. Кроты».

А, понятно, хоббит и тролль, братья-неблизнецы. Ну почему бы нет?

Он накарябал на оборотной стороне бумажки: «Завтра, вечером субботы, около 23:00, здесь».

Поужинав и сделав черновой набросок будущего мега-некромансера, отправился домой.

– Ну что, жертвы ненормированного трудового дня? Как успехи? Проголодались?

– Мы уже поели, Сам. Почти все закончили.

– Молодцы. Барс, собирайся, пошли оставшиеся тайнички оберем, как раз ночь наступила, народу должно быть немного в лесу. А как сделаем, и разбойники уже респиться начнут. А ты, Чак, продолжай тут.

– Как скажете.

Снова перевоплощение в эльфа, короткие сборы и портал.

– Мне эта полянка уже обрыдла… а тусить тут еще дня четыре.