– Что вы сказали, мастер Холиен?

– Ничего, Тиль, это я сам с собой разговариваю. Поехали, что ль?

– А с этими что? – хоббит указал кнутом на валявшиеся тушки.

– А что им сделается, от буббонки я их вылечил, когда проснуться, если не дураки, уйдут из города.

– Я не про убогих, что с Чистокровными делать будем?

– А ты бы что сделал, Тильман? – я пристально посмотрел в глаза половинчику. Тот ответил спокойным тяжёлым взглядом и медленно провёл большим пальцем по горлу.

– Вас тут не было, мастер, а я насмотрелся за три дня, что творили в округе эти Чистокровные…

– Что ж, половинчик Тильман, я тебе не сторож и не судья, – подумав, произнёс я, с удивлением почувствовав в себе нежелание убивать просто так в этом становившемся реальностью мире. Даже таких ублюдков.

Хоббит соскочил с облучка, обернулся ко мне, решительно кивнул и зашагал к лежащим белым балахонам, доставая тот самый нож, которым перерезали горло гноме. Пробираясь среди лежащих орденцев, Тиль не делал ни одного лишнего движения. Наклон – широкий и резкий рывок, да стряхивание капелек крови с лезвия. Пять наклонов – пять стряхиваний.

Через несколько минут мы катили по улице, а половинчик насвистывал какую-то жизнерадостную мелодию и улыбался своим мыслям. Мальчишка, только что хладнокровно перерезавший горло нескольким спящим людям…

***

Тиль нахлёстывал лошадей, улицы были пустынны, если кто и выглядывал на шум проезжающего фургона, то тут же прятался. Чистокровных больше не встречали мелкие шайки мародёров, отягощённые чьим-то добром, нападать не рисковали. Опасаясь неожиданностей, я подвесил Щит Воды на минимальную активность, но он всё равно был виден издалека. И, я думаю, воры прекрасно понимали, что покушение на фургон с магом на борту может закончиться для них плачевно. Ну а интуицией этот народец никогда обделён не был.

До порта доехали быстро, повозка покатилась по дороге вдоль причалов. Вспомнилась поездка на праздник северян. Как недавно и как давно это было…

Пустые доки, закрытые склады, непривычное запустение. Здесь уже гарью не пахло. Даже сожжённое на моих глазах судёнышко в акватории представляло собой пару обгорелых брёвен, которые волнами растащило на большое расстояние. У берега, на пределе видимости, тысячи чаек терзали принесённые прибоем трупы. Хм, а вот это не есть хорошо. Точнее, даже очень плохо. Птицы так могут растащить и заразу.

Стал виден лагерь портового госпиталя. Несколько больших лодочных сараев было определено для беженцев. Дымила невдалеке собранная на скорую руку летняя кухня. Намётанным глазом я сразу отметил образцовый порядок. Большинство лежачих больных было отделено от здоровых и устроено под тентами от солнца. Лежали они прямо на земле, на старых тюфяках, набитых соломой. Кто-то сообразительный расположил эту часть с учётом направления ветра… Нормально, это кто такой грамотный? Между больными тут и там сновали люди в балахонах мортусов, поили и кормили лежачих.