– Ты помолчал бы, малец? У нас тут с Жучарой беседа. А ты… вот, на тараксиппе покатайся. Эй, Гадир! Возьми этого, покатай на тараксиппе. На моем.

– М…мм… МАЛЕЦ???

Демон побледнел, позеленел, посерел, покраснел… Ярость накатывала волна за волной. Он уже схватился за посох, когда Тварюшка ободряюще ему подмигнул. Потом затараторил на секретном языке Высших.

– Брат, не обижайся на него. Он всегда был полудурком, я вспомнил. Дай, я разберусь. Это быстро. А на лошадке прокатись, мало кому довелось оседлать Ужас Коней. Да никому с той стороны, собственно. Кроме Адамчика, пожалуй.

– Братишка, а ты ничего не перепутал? Кто у нас тут главный, а?

– Хм… Сложный вопрос. Но давай вернемся к нему позже, а пока…

– Эй-эй!!! Ты куда! Поставь меня! Поставь, сволочь, черт тебя побери!!!

Гигантская рука означенного Гадира подняла демона и посадила промеж ушей черного как смоль тараксиппа главаря великанов.

– Точно на Гиппофане? Может, с кого попроще начать?

Голос второго великана звучал озабоченно и слегка тревожно.

Тараксипп, судя по всему, носивший гордое имя Гиппофан, косил гигантским злым красным глазом и мотал головой. Демон матерился и, цепляясь обеими руками за гриву, старался не сверзиться со стометровой высоты.

– Точно-точно… Это же не просто смертный. Господин эльф-лейтенаааант, как-никак.

Второй атлант пожал могучими плечами и со всей дури шлепнул черного тараксиппа по крупу. Тот заорал, встал на дыбы и рванул галопом.

Таких непередаваемых ощущений Риммон не испытывал еще никогда. Страх, восторг, ужас, радость, паника, желание все это немедленно прекратить и в тоже время надежда, надежда на то, что бешенная скачка будет бесконечной… Все переплелось в его душе и разуме. Он еле держался за жесткие длинные волосы угольно-черной гривы, ноги, не имея опоры, болтались где-то позади…

Из глаз текли слезы, а рот исторгал громогласный, демонический хохот… Ну не очень громогласный… Хохот мальчика-с-пальчика, коим он был сейчас для местных.

Краем глаза демон изредка, когда позволяла ситуация, наблюдал за беседой Золотого Змея и атлантов. Остальные великаны давно окружили предводителя, негромко переговаривались и сдержанно жестикулировали. Иногда по очереди отходили к тараксиппам и парой ударов по уху или в нос успокаивали начинавших приходить в себя скакунов. Обретшие спокойствие единороги-мутанты снова впадали в размышления о вечности, по сравнению с которой звон в башке – такая мелочь…

Катался Риммон около часа и в основном по кругу. Гиппофан сам знал куда бежать, когда поворачивать, где притормозить…