– Он не врет, не врет он! – голоса остальных атлантов слились в сплошной непередаваемо рокочущий гул. – Мы тоже умеем, умеем мы тоже!

– Да? – Риммон с сомнение оглядел толпу великанов. – Нужно будет вас познакомить с одним… Математиком. Он тоже числами увлекается. Ну и как тебя зовут, о познавший тайну миллиона?

– Я – полемарх этого полиса, – великан ткнул гигантским пальцем куда-то себе за спину, но явно промахнулся и указал мимо виднеющихся вдали стен. – Имя мое Апалко, что означает Первородный. Полис носит прозвание Суефа, в честь тройственности мироздания. А я, соответственно, Апалко-Суеф. По счастью, в моем полисе обитает и наш Великий Этнарх – Эвенор. Который и хранит… ммм… Доверенное.

– Понятно. Вот ведь можешь излагать кратко и без закидонов. Ладно, поехали, Палкосуев.

– Апалко-Суеф.

– А я как сказал?

Через полчаса они въехали во врата полиса. Город как город, вполне себе древний. Только очень большой. Не в том плане, что густонаселенный, а просто под стать жителям. И еще уйма статуй, ничего не подпирающих колонн и целых площадей, выложенных красивой мозаикой.

– Слушай, Палкосуев… Да знаю, знаю, просто произношение такое, хромает дикция, понимаешь, не обижайся. Не могу почему-то увидеть твои статы, хоть тресни. Так вот… а когда я на тебе еду, твои характеристики в пять раз увеличиваются?

– Нет, с чего бы?

– Ну вот легендарный наездник я теперь. С твоей, между прочим, подачи.

– Это только на животных действует.

– А… Хм… а на Буцефала твоего?

– Гиппофана. На него мое умение действует, твое нет.

– Долго нам еще?

– Почти на месте. Вот дворец Этнарха.

– А он дома?

– Он всегда дома. Он слеп.

– Да ну? И что, зато все-при-все и всех-при-всех помнит?

– Да, а ты откуда знаешь?

– Да был когда-то знаком, с одним таким. Сочинял недурственные стишки. Только много лишних подробностей вставлял, издержки абсолютной памяти, что поделаешь.