Шарлатан выплюнул тимьян, на его лице расплылась широкая ухмылка:
— Стала. Я тебе нравлюсь, иначе послала бы меня сразу после суда в Мемфисе или в любой другой момент из десятка идеально подходящих. Но нет, ты предпочла ругаться со мной, лишь бы я был рядом.
Ну и самомнение у парня! Умеет же он переврать ситуацию в свою пользу. Единственное, почему я на самом деле согласилась терпеть его компанию, это не уговор с пятёркой судей, а подспудное желание не быть одной. Да, я не люблю одиночество, особенно одиночество в толпе, когда рядом нет того, кто бы хоть капельку понимал тебя и твои чувства. По мне даже самый плохенький союзник, от которого одни неприятности, лучше его отсутствия. Но чтобы из этой мелочи сделать вывод, будто Шарлатан мне нравится? И в мыслях не проскочило ничего подобного… Может, только один раз, не больше.
— У меня альтернативы не было, ты угрожал отправкой на Элефантину, так что не обольщайся, — ответила, усмирив чувство праведного возмущения. — Не нравишься ты мне. Да и с чего бы? Вдруг тебе вообще пятьдесят лет, как моему дяде из Перми?
— Почти угадала, — Шарлатан кивнул. — Двадцать шесть. Но жизнь меня не хило помотала, поэтому выгляжу на все двадцать семь.
Кстати об этом… Лучше сразу перевести тему на какую угодно, чем потратить час на попытки убедить его в ошибочности бредовых выводов. Он ведь только этого и ждёт.
— Раз уж мы заговорили о твоей непростой жизни, не расскажешь, что случилось с рукой?
— Чё? Какой рукой? — наглая ухмылка сползла.
— Той, у которой половина костей титановые.
Он пристально поглядел на свою ладонь, и только потом вспомнил, что она не принадлежит его настоящему телу.
— Правой-то? Ничё особого, вовремя не прикусил язык. По случаю мой тебе совет, любопытная Варвара: не нарушай субординацию в общении со старшими по званию. Некоторые из них неадекватно реагируют.
— Что ж ты такое сказал?
— Какая теперь разница? Неправым был я и прекрасно знал об этом, тут без обид.
Не успела уточнить, чего он забыл в армии, как на весь экран выскочило сообщение: