– Тридцать второй!

Когда последний новобранец закончил счет, капитан сурово посмотрел на Билла. Впрочем, взгляд у капитана был тяжелым сам по себе. Он всегда смотрел на окружающих, как на бочки с навозом. Но в этот момент его глаза были особенно невыносимы.

– Мне кажется, у тебя проблемы со счетом, Билл.

Выслушав претензию, Билл отвел взгляд и изобразил удивление.

– Что? Серьезно? Прости, прости. Кажется, просчитался. Со всеми бывает. Ах, да… сейчас припоминаю… точно, один солдатик выпрыгнул из кузова, когда мы только выезжали из города. Не так ли, Крис?

Шофер другого автомобиля энергично закивал.

– Я же тебе говорил, Билл! Я видел, как он прыгал.

Капитан вынул сигару и выпустил большой клубок дыма.

– А я припоминаю, Билл, что в прошлый раз у тебя был недобор. Поэтому будь добр, забери свои деньги и живо проваливай с моей базы. А если еще хоть раз осмелишься что-то у меня просить – останешься без языка.

Капитан грубо всучил Биллу конверт.

Билл ловко пересчитал деньги в конверте и с улыбкой протянул руку.

– Приятно иметь с вами дело, капитан.

Капитан никак не отреагировал на его жест.

– Понял, понял. Уже проваливаю. Погнали, ребята!

Шоферы сели обратно в грузовики. Моторы взревели, и шеренга машин покинула участок.

– Напра-аво! – Взревел капитан на новобранцев, – Шагом марш! Построиться в ангаре!

***

А в ангаре, за большой коробкой, временно служившей столом, вместе с Джоном, нашим главным героем, ужинало трое: Крейг, огромный бугай с квадратным лицом и выпирающими наружу мышцами по всему телу, Майк, тощий светловолосый обольститель женщин, и Жасмин, сыскавшая прозвище железной девы за свой необузданный нрав и сверхчеловеческую стойкость.

Всей троице было лет по тридцать, в то время как Джон был их вдвое младше, чем сильно выделялся не только среди них, но и среди всех прочих наемников.

Джону было шестнадцать, юная кожа была лишена единой морщины, и скулы еще не до конца окрепли. Но не смотря на это, на глаз ему можно было дать не меньше двадцати. По большей части благодаря лицу. Оно было напрочь лишено той юношеской пухлости, что по обыкновению была присуща его сверстникам, и уже понемногу зарастала бородой. Да и сам Джон был весьма поджар и имел развитую мускулатуру тела, не характерную подросткам. А взгляд его темно-карих глаз всегда источал безмятежное безразличие, граничащее с пустотой.