— Ваша милость, могли бы мы минутку поговорить наедине? — окинув стоявших за спиной лорда стражников, взволнованным голосом спросил старец.

* * *

Арчибальд покинул Храм оглушенным. В одно мгновение весь его мир рухнул. Он проклят! Проклят каким-то ужасным проклятием, от которого ни в Храме, ни во всём Латоре ему не найти спасение. Настоятель вначале думал, что сможет помочь, и применил к ране дорогостоящее «Чудо божественного очищения». Когда это не помогло, он принес из сокровищницы Храма и дал выпить страждущему крайне редкую и дорогую «Эльфийскую эссенцию Амброзии», но и это средство не возымело эффекта. Полученная от нежити рана не затянулась, а наоборот, стала жутко печь, чесаться и обильно сочиться зловонным зеленовато-желтым гноем.

Арчибальд описал старику события, предшествовавшие ранению, и очень рассчитывал получить ответ, как исцелиться, но услышав словосочетание звероморф-нежить, настоятель Храма лишь испуганно забегал по комнате и стал расспрашивать, как далеко от города бродит это чудовищное создание и сможет ли лорд защитить город и храм от нашествия нежити? Старик даже не пытался подсластить горькую пилюлю и сразу сказал, что искать спасение где-то еще, в столице или у эльфов — смысла нет. Раз не помогли его лучшие целительные средства, то лорду Арчибальду уже ничем не помочь. Он умрет сегодня, возможно завтра или даже на пару дней позже, но это абсолютно неизбежно.

Единственное, что он сейчас может и должен сделать — это позаботиться о живых. Еще есть некоторое время, чтобы попрощаться с близкими, но к вечеру, во исполнение закона о проклятии, он должен подготовить у замка место для самосожжения. Если он не хочет распространить проклятие на своих родных, слуг замка и жителей города, он должен предать свое тело огню. Не обязательно живое. Если ему страшно умирать в огне, то настоятель даст ему быстрый и безболезненный яд.

Мужчина покинул Храм оглушенным, сжимая в ладони флакон с зеленовато-черной жидкостью. Он шел потерянный по главной улице Кинвала, забыв про стражу и коня. Просто шел и думал о том, что хочет пожить еще немного, приласкать свою возлюбленную Валенсию, и потрепать по мягким, каштановым волосам смешливую дочурку Мару. Неужели, этому уже не суждено сбыться? Меньше всего он хотел бы принести проклятие этим, дорогим его сердцу людям, а значит, ехать к ним сейчас нельзя. Нельзя увидеть их даже в последний раз. По щекам мужчины потекли слезы. Имидж? Дворянская гордость? Какая теперь была разница, если завтра ему уже не будет места в этом мире? Проклятие забрало у него всё. Лишило его самого дорого, а всё из-за этой дрянной девчонки, Ризольды! Это она во всём виновата! Зачем она воспротивилась Альянсу?!